Семен Будённый - Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

И опять непонятно было, почему командование фронта еще больше распыляло войска Конармии и фактически переносило наши усилия к югу, ослабляя оборону Ровненского района.

Во всяком случае, ставя задачи дивизиям на 8 июля, мы стремились выполнить требования директивы и в то же время уделить внимание удержанию Ровно. В боях за него необходимо было разгромить 2-ю польскую армию вместе с пришедшими ей на помощь 1-й дивизией легионеров и 18-й пехотной дивизией. Поэтому Литунову надлежало всеми мерами способствовать 44-й стрелковой дивизии 12-й армии в продвижении на Костополь, а одновременно наносить с юго-востока удар по александрийской группировке неприятеля. Тимошенко должен был частью сил удерживать занимаемый район, не допуская прорыва противника со стороны Луцка. Две его бригады получили задачу прикрывать Ровно с севера в готовности отбросить за Горынь рвавшиеся к Луцкому шоссе части 2-й польской армии. Морозову и Пархоменко предстояло встречным ударом со стороны Дубно на восток и из района Острога на запад разгромить или пленить 18-ю польскую пехотную дивизию. Роль 45-й стрелковой и кавгруппы Осадчето оставалась прежней: помочь 14-й армии - окружить и разбить староконстантиновскую группу неприятеля.

Утром следующего дня приехал С. К. Тимошенко. Он вошел в полештарм усталый, осунувшийся, похудевший.

Тяжелые, непрерывные бои, лишавшие сна и отдыха, изматывали даже таких богатырей.

- Что нового? - спрашиваю у него. - Как себя чувствуют сыны революции? - так любовно называл бойцов 6-й дивизии комбриг И. Р. Апанасенко.

- На севере обстановка накаляется. До дивизии противника из района Александрии, несмотря на огонь нашей артиллерии, форсирует Горынь.

Я посмотрел на карту:

- А каково положение у Клевани?

- Там пока спокойно.

- Тогда сделаем так. У Клевани оставьте один полк. Главные свои силы перебросьте к Шпанову и Бегени. Здесь контратакуйте переправившиеся части противника. Вам поможет четвертая дивизия.

Тут же мы послали Литунову распоряжение установить тесную связь с Тимошенко и форсировать наступление на Александрию. Ударом его бригад во фланг александрийской группировке польских войск мы рассчитывали сорвать или по крайней мере затормозить их переправу и наступление.

Весь день 6-я дивизия вела кровопролитный бой в 10-15 километрах севернее Ровно. Смелыми контратаками в конном строю конармейцы неоднократно отбрасывали пытавшегося наступать противника. И все же наведенные на Горыни переправы белополяки удержали и даже несколько расширили плацдарм.

Стало очевидно, что одной дивизии против превосходящих сил неприятеля долго не устоять. Ее нужно поддержать, и как можно быстрее. Но кем? 11-я и 14-я кавалерийские далеко южнее и юго-восточнее Ровно были связаны боем с 18-й пехотной дивизией. Снять одну из них для переброски в Ровно означало поставить армию под угрозу удара и с юга, причем южнее города у нас находились обозы и походные госпитали.

Оставалась единственная возможность - двинуть на помощь С. К. Тимошенко 4-ю дивизию. Направили к Ровно бригаду А. А. Чеботарева. Остальные продолжали выполнять прежнюю задачу - наступали на Александрию.

Утром 9 июля мы с К. Е. Ворошиловым выехали в 6-ю дивизию. Полештарм стал перемещаться южнее - в Здолбуново, а в Ровно осталась оперативная группа.

Приезжаем в Шпанов, где разместился командный пункт С. К. Тимошенко. Там все в движении. Части только что отбили очередную атаку противника.

Начдив доложил, что его атакуют полки 3-й дивизии легионеров и 6-й пехотной. Особенно сильное давление белополяки оказывают вдоль железной дороги Александрия - Ровно, где оборонялась бригада Н. П. Колесова. Один спешенный полк закрепился в Шпанове и на железной дороге. Второй в конном строю укрылся в лесу северо-восточнее в готовности контратаковать. 2-я бригада удерживала шоссейную дорогу Хоцин - Ровно и местечко Грудек, к северо-западу от города.

Примерно через час неприятель вновь перешел в наступление. Густые цепи пехоты, поддержанные огнем артиллерии и бронепоезда, двинулись на 3-ю бригаду. Конармейцы подпустили их поближе и дали залп. Тут же застрочили пулеметы. Ударила наша артиллерия, Послышался взрыв на насыпи, и бронепоезд остановился. Оказалось, еще ночью наши подрывники заложили на железной дороге взрывчатку. Сразу же залегла большая часть вражеской пехоты. Только отдельные группы продвигались вперед.

Но вот из леса, куда они спешили, выскочил наш полк. От неожиданности белополяки замерли, затем начали метаться по полю, преследуемые конниками. Стали отходить и залегшие было цепи.

Положение здесь несколько улучшилось. Но севернее, у Житына, в бинокль мы наблюдали передвижение колонн противника. Туда должна была подойти 3-я бригада Литунова, выделенная в помощь 6-й дивизии, однако она не появлялась.

Странно. Почему же она задерживается? Без поддержки части Тимошенко не устоят. Решили с Ворошиловым проскочить немного на север. Несколько минут, и мы уже у облюбованной высоты. Лошадей и ординарцев оставили у подножия, сами поднялись пешком. С развалин разрушенного артиллерией сооружения обзор был превосходным. И позиции 6-й дивизии и вся открытая местность на северо-восток до населенных пунктов Забороль и Кустин оказались как на ладони.

На окраинах Шпанова рвались снаряды. Дальше на север, около леса, рядом с железной дорогой, двигались крупные массы польской пехоты, дымил паровоз бронепоезда. Гул артиллерийской стрельбы доносился и с северо-востока, со стороны Александрии. Видно, там наступали части 4-й кавалерийской дивизии.

А вот и в Великом Житыне появилась конница. Это в село вошла бригада А. А. Чеботарева, которую мы с таким нетерпением поджидали. От сердца сразу отлегло. Теперь можно не беспокоиться за правый фланг С. К. Тимошенко.

Но что это? Впереди нас, из низины, выскочило вдруг подразделение польской пехоты и рассыпалось по полю.

Я подозвал адъютанта Зеленского.

- Видишь поляков? - показал ему на поле впереди. - Пошли в Житын к Чеботареву ординарца. Пусть немедленно атакуют.

Не успел адъютант добежать до лошадей, а уже из Житына вышла на рысях конница и, развернувшись, понеслась на врага. Это был 24-й кавалерийский полк. Донских казаков мы узнали легко. Но что удивило нас - впереди, вырвавшись метров на тридцать, скакал Олеко Дундич. Не больше чем полмесяца назад он был назначен помощником командира 36-го полка 6-й дивизии. А как оказался в 24-м полку - для меня и сейчас загадка. Может, выезжал на связь с бригадой А. А. Чеботарева?

Как бы то ни было, но мы видели совсем близко Олеко Дундича. Рослый золотистый скакун, сверкавшая в лучах солнца сабля, черная черкеска, лихо сбитая на затылок кубанка и трепетавший по ветру башлык создавали образ сказочного богатыря. По своей неукротимой отваге, по боевым делам это был действительно легендарный герой. И теперь, будто выпущенный на волю сокол, он летел навстречу подвигу. Но разве знает кто, что подготовила ему судьба?