Илья Пешкин - Аносов

Действуя таким образом, иностранные фирмы добивались своего: продавали косы втридорога и всеми средствами мешали распространению изделий русского производства. Такому положению вещей в большой мере содействовала преступная бездеятельность правительственных органов, а порой и прямое поощрение иностранного ввоза.

В докладе тайного советника Таборовского от 23 июня 1876 года, то-есть спустя сорок с лишним лет после того, как Аносов организовал производство кос по новому методу, говорится:

«…Ввиду постепенного уменьшения продажи кос из Артинского завода, уменьшения его производства с 60-ти тысяч до 20-ти тысяч и постоянного накопления остатков кос от прежних лет, я предложил г. управителю в виде опыта теперь же отправить несколько кос (до 2-х тысяч) на сельские ближайшие ярмарки и соседние деревни — для продажи. Несмотря на запоздалость подобного распоряжения (11 июня) эти косы распроданы… Я совершенно убежден, что и сотню тысяч кос, при их несомненной доброкачественности и дешевизне, можно распродать все. Завод ныне установил цену в 40 коп., но он с выгодою может довольствоваться и 35 копейками за штуку, при увеличении производства и сбыта. Прямые сношения заводоуправления с сельскими обществами в подобном деле необходимы…»91

Да, необходимы, но… чья-то злая воля мешала продвижению отечественных изделий.

Прошло сто с лишним лет, и метод закалки стальных изделий в холоде родился заново. Ему найдено строго научное обоснование. Оно заключается в следующем: если металл после накала охлаждать не до обычной температуры, поддерживаемой в рабочих помещениях, то-есть до 16–18 градусов, а до 70—100 градусов ниже нуля, то в строении металла будут продол жаться изменения, происходящие при термической обработке. Это значит, что увеличивается период, в течение которого происходит перестройка атомной решетки металла, из-за чего металл становится более твердым92.

Впервые предложенная великим русским металлургом Павлом Петровичем Аносовым обработка металла холодом сейчас широко применяется на советских заводах.

XIV. СНОВА В ПЕТЕРБУРГЕ

За двадцать с лишним лет работы на Урале Аносов завоевал исключительную популярность. И года не проходило, чтобы имя Аносова не упоминалось в связи с теми или иными новыми техническими проблемами.

Горных округов в России было немало. Были заводы лучше устроенные, чем Златоустовские. Однако когда приходилось решать какие-либо трудные задачи, вспоминали Аносова, и в Златоуст скакали фельдъегери со срочными и сверхсрочными поручениями. Так было, например, с приготовлением кирас.

История эта заслуживает того, чтобы о ней рассказать поподробнее.

Тяжелая кавалерия русских войск «одевалась» в кирасы (латы). Они защищали воинов от холодного оружия, но ружейные пули их пробивали.

Горному департаменту приказано было изыскать «способы приготовления «ирас, которые были бы непроницаемы для ружейной пули».

Опыты поставили на Сестрорецком заводе, где хозяйствовали главным образом англичане. Однако английскими методами не удавалось получить сталь, пригодную для кирас. В помощь англичанам с высочайшего разрешения выписали мастера из Франции, некоего Шпренгера, будто бы знавшего «дело кирас». Однако и у него ничего путного не получалось.

Царь продолжал интересоваться ходом дела и, узнав, что, несмотря на приезд Шпренгера, Сестрорецкий завод все же не смог наладить производство кирас, распорядился передать это производство на Златоустовскую оружейную фабрику и туда же перевести Шпренгера. Отправляя французского мастера в Златоуст, Горный департамент предписывал предоставить ему все, чего бы он ни потребовал для производства более легких и пуленепроницаемых кирас.

Прошло некоторое время, и Шпренгер отправил на испытание две изготовленные им кирасы в 10 и 11 фунтов весом. Но и на сей раз «знатока дела кирас» постигла неудача. Новые кирасы не выдержали пробы. Тогда Шпренгер стал жаловаться, что ему не создали условий для благоприятного завершения опытов. Как на одну из причин своих неудач Шпренгер ссылался на отсутствие каменного угля. Объяснение это было совершенно абсурдным, так как употреблявшийся на производстве древесный уголь был чище и, стало быть, лучше каменного. Так прошло более двух лет. В 1838 году Шпренгер умер.

Тогда только Аносов смог вплотную заняться и кирасами. Все дело было в качестве стали. Шпренгер пытался добиться успеха, сваривая различные сорта железа. Аносов решил делать кирасы из литой стали. Оказалось, что они выдерживали удар ружейной пули с 60 шагов. К тому же новые кирасы весили меньше 10 фунтов, в то время как бывшие на вооружении армии были вдвое тяжелее93.

Убедившись в надежности разработанного способа, Аносов сообщил Департаменту горных работ, что Златоустовская оружейная фабрика может принять наряд на изготовление такого количества кирас, какое необходимо русской армии.

«С назначением наряда, — указывал Аносов в специальной записке, — оставалось создать работу мануфактурным методом, обеспечить ее введением машин… Предприятие это не могло быть вдруг исполнено, как по новости предмета, так и потому, что люди время от времени приобретают более навыка. Для ускорения навыка все производство кирас разделено на столько цехов, сколько свойство самой работы позволяло. Это разделение послужило к увеличению уроков, так что люди в короткое время в состоянии были приготовить вдвое и втрое более изделий, нежели при первых опытах. Кроме того, части к кирасам, которые первоначально делались очень медленно от руки, в скором времени выделывались помощью устроенных штампов, прессов и станков»94.

Это еще один пример применения прогрессивных методов организации труда на крепостном Урале.

После того как было найдено технологическое решение задачи, Аносов занялся организацией производства на совершенно новых началах: разделение труда, штамповка. Для этого понадобились штампы, прессы, станки, то-есть совершенно новые технические средства, и все это было создано, изготовлено на месте.

Известно, что спустя сто лет введение принципа разделения труда по цехам (конечно, на иной технической основе) выдавалось американцами за открытие чуть ли не мирового значения.

Столичные газеты заговорили об Аносове снова незадолго до его приезда в Петербург.

В 1839 году была организована очередная выставка отечественных промышленных изделий. Открытие ее состоялось 30 мая 1839 года в присутствии даря и всего высшего света. «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали, что «государь обрадовал многих производителей, всемилостивейше изъявив желание купить их изделия. Герцогу Лейхтенбергскому е. и. в. пожаловал прекрасную саблю работы Златоустовских заводов».