Мария Бекетова - Александр Блок. Биографический очерк

До весны шла все та же работа, не расцвеченная никакими событиями и случайностями. Трудно досталась Блоку эта зима. Он работал только из чувства долга, ему казалось, что революционные огни погасли, что кругом было серо и уныло. Ал. Ал. был глубоко разочарован и замкнулся в своей печали. Он не слышал уж больше шума от падения старого мира, ему казалось, что «музыка революции» отзвучала и все сводилось к пайкам, к серой и нудной борьбе за кусок хлеба. Все с той же добросовестностью делал Блок свое трудное дело в обоих учреждениях: по-прежнему составлял он речи к постановке наиболее ответственных пьес, к спектаклям, устраиваемым для красноармейцев, и к открытию и закрытию сезона. Для «Вс. Лит.» он усиленно, иногда ночью, занимался редактированием сочинений Гейне и к концу года сдал еще один том. В течение этого года Ал. Ал. сделал много мелкой работы: он редактировал отдельные переводы, давал отзывы о пьесах и стихах и т. д. Зима его сильно утомила, тем более, что он перенес тяжелую инфлуэнцу, которая длилась целый месяц.

В этом году напечатаны были под его редакцией сочинения Лермонтова с его вступительной статьей [256] . В Петербурге Гржебин издал сборник его стихов, «За гранью прошлых дней». В «Алконосте» вышло «Седое утро».

С весны начались кое-какие события и развлечения. В мае Ал. Ал. поехал в Москву по приглашению известного во всей России организатора литературных вечеров и концертов Долидзе, который устраивал вместе с Надеждой Александровной Нолле (по мужу Коган) ряд концертов с участием Блока [257] . Ал. Ал. согласился на эту поездку ради поправления своих денежных дел и не раскаялся. Поехал он в сопровождении Алянского со всеми удобствами; в Москве ему предоставлено было два помещения: у Долидзе и у Коганов, с которыми он был знаком еще с 1912 года по Петербургу. Ал. Ал. выбрал Коганов, которые очень уговаривали его поселиться у них, и провел в Москве две недели.

Его выступления – счетом не меньше пяти – были настоящим триумфом. Стол, за которым он читал, был всегда украшен цветами, восторженно принимавшая его публика ломилась на все вечера, его приветствовали, чествовали, ублажали с трогательной любовью. Ал. Ал. побывал раз в Художественном театре, видался со Станиславским. Мысль ставить «Розу и Крест» все еще не была оставлена, но весь состав исполнителей изменился, большинство мужчин оказались призванными в войско, Гзовская ушла в Малый театр, Станиславский пробовал еще новый способ постановки. Ал. Ал. не имел возможности присутствовать на репетициях, но приятно провел время в атмосфере Художественного театра. Вообще ему было в Москве очень хорошо, он освежился, развлекся, приободрился и вернулся в Петербург в спокойном и веселом настроении.

Вскоре после возвращения его в Петербург приехала из Москвы и явилась к нему поэтесса Н. А. Павлович [258] . Она задалась мыслью основать в Петербурге Союз поэтов по примеру московского и просила Ал. Ал. взять на себя инициативу этого дела. Ал. Ал. не особенно верил в успех ее проекта, но не отказался работать для его осуществления. Через некоторое время Павлович явилась из Москвы вторично уже с мандатом и разными полномочиями и, поселившись в Петербурге, стала часто видаться с Ал. Ал., хлопоча о Союзе. Ал. Ал. делал все, что мог, для организации Союза поэтов, но вскоре обнаружилось, что затея эта не имеет под собой почвы. Ал. Ал. был выбран председателем Союза, Павлович исполняла обязанности секретаря. Были, как водится, длинные заседания, не приведшие ни к каким существенным результатам. Союз поэтов устроил два вечера. На первом из них в городской думе произнес вступительное слово Ал. Ал., затем он писал отзывы о многих лицах, желавших вступить в Союз. На втором вечере в Доме Искусств выступали молодые поэты и поэтессы, в том числе Павлович, Шкапская, Оцуп и мн. др. [259] Ал. Ал. не выступал.

Хлопот по делам Союза было много. Ал. Ал. порядком тяготился этой затеей, тем более, что, кроме дрязг и всяких неудовольствий, ничего из нее не выходило. Солидарности между петербургскими поэтами не оказалось. Павлович возбудила всеобщие нарекания, так что Ал. Ал. пришлось ее защищать от нападок, сам он тоже пришелся не по вкусу многим поэтам, так что при перевыборах его забаллотировали и выбрали председателем Гумилева [260] . Ал. Ал. был в восторге, когда это случилось: ему можно было не заниматься более делами Союза и не ходить на его заседания. Это тем более радовало его, что число заседаний, на которых ему приходилось бывать, все возрастало. Было время, когда, кроме управления Б. Др. театра, «Вс. Лит.» и специальной коллегии, совещавшейся об исторических картинах, ему приходилось заседать еще в правлении Союза писателей в качестве члена правления и члена «суда чести», председательствовать в Союзе поэтов и в Высшем Совете Дома Искусств. Этого одного было достаточно для того, чтобы отбить у него всякую охоту писать стихи.

Кроме удачного вечера молодых поэтов, был еще один приятный эпизод в жизни Союза – это юбилей М. Кузмина, который состоялся в сентябре. Ал. Ал. сказал Кузмину очень теплое приветствие от Союза поэтов, в котором затронул вопрос о положении поэта и об обязанности общества оберегать его покой.

От затеи основания Союза поэтов остались только дружеские отношения Ал. Ал. и его матери к Н. А. Павлович. Изложение эпизода неудавшейся организации Союза заставило меня несколько забежать вперед. Теперь мне придется вернуться назад.

В начале лета 1920 года Ал. Ал. возобновил свои обычные прогулки с купаньем. Ему случалось с утра уходить в Стрельну после сытного завтрака, захватив с собой запас хлеба и шпика, и пропадать на весь день до вечера, скитаясь по разным зеленым трущобам и дебрям. Он купался, жарился на солнце и возвращался домой веселый, загорелый и бодрый. Среди лета ему пришлось участвовать в театральной работе по разгрузке дров. Он исполнял ее охотно и с легкостью выгрузил свою долю – три четверти куба дров. Даже странно подумать, что это было за год до его последней болезни.

К этому же времени относится близкое знакомство с Е. Ф. Книпович, оно завязалось с тех пор, как Е. Ф. служила в библиотеке Александрийского театра в 1919 году. Но с лета 1920 года она стала особенно часто бывать у Блоков, сблизилась с Ал. Андр. и сделалась другом дома [261] .

Среди лета состоялось в Вольфиле торжественное заседание по поводу двадцатилетия со дня смерти Владимира Соловьева. Ал. Ал. сказал по этому случаю речь. В то же лето «Алконост» устроил в Вольфиле вечер, на котором Ал. Ал. читал поэму «Возмездие». Он прочел предисловие, написанное им в 1919 году, и все, что печаталось до тех пор. Публики было множество, отношение ее к поэме было необыкновенно сочувственное, что было особенно приятно Ал. Ал. После этого вечера появилась в газетах краткая, но очень значительная заметка Анны Радловой, в которой было сказано, что наше время будет когда-нибудь называться «блоковским» [262] .