Федор Раззаков - Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…

«Никулин клялся в дружбе, вот есть совместные фотографии… Я хотел юбилей 60-летний праздновать у него в цирке, а там обвалился потолок в кассе. Но при чем здесь касса? А выступать собирался по пригласительным билетам, никто ничего бы и не продавал. Не цирк же рухнул, мало ли что где обвалилось! Короче, сказал – ну спасибо, пошел в цирк на Вернадского, где меня с удовольствием приняли…

Никулин же партийный! Ему все двери были открыты. А я в цирке куда больше него разбираюсь. Я все здесь знаю! У меня опыт какой… Но без партийности никуда… Вот ему все и доставалось…

Вот почему я, человек, который всю жизнь прославлял Москву, рекламировал ее, до сих пор не почетный гражданин Москвы? Отвечу. Никулин дружил с Лужковым и что-нибудь про меня да нашептал. Зависть – такая штука…»

Что тут можно сказать? Зависть между великими артистами является естественным атрибутом звездных взаимоотношений – тут ничего не попишешь. А вот по поводу партийности Никулина можно сказать следующее. В партию он вступил в тяжелое для страны время – во время войны, когда был на фронте. Было это в 1943 году. А на фронте у коммунистов были только две «привилегии»: первыми подниматься в атаку и первыми быть расстрелянными врагом при попадании к нему в плен. Это уже потом, в мирные годы, членство в КПСС действительно открывало перед людьми многие двери. Например, в 70-е годы туда хлынул поток карьеристов, мечтавших с помощью членства подняться по карьерной лестнице. Уже очень скоро, в момент развала СССР, эти люди дружными рядами будут эту партию покидать и даже проклинать, поскольку теперь уже это станет выгодно для продолжения карьерного роста. Например, среди таких партийцев можно назвать имена таких деятелей, как Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Владимир Познер, Николай Сванидзе – люди, которые свое членство в КПСС никогда не вспоминают добрым словом, а даже наоборот. Но дальше всех пошел известный режиссер Марк Захаров, который в 1991 году сжег свой партбилет перед телекамерами – потому, что теперь он стал ему только в тягость.

Юрий Никулин ни в чем подобном никогда замечен не был, поскольку свой партбилет получил в лихую годину, а не как карьерный карт-бланш. Так что он был коммунистом иного помола.

В середине 80-х благодаря стараниям Никулина, которому удалось уговорить тогдашнего Председателя Совета министров СССР Николая Рыжкова, были выделены значительные денежные средства на постройку нового цирка (26 миллионов долларов). В начале 90-х полностью обновленный цирк на Цветном бульваре вновь открыл свои двери для зрителей (отметим, что от прежнего в нем осталась только одна комната, в которой когда-то раздевались… клоуны, – гардеробная номер десять).

В 1990 году Ю. Никулину было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Примерно в те же годы рядом с Никулиным появилась женщина, которую вскоре прозвали «злым гением цирка». Это была эквилибристка Виктории Виклюк (у нее был собственный номер – эквилибр на лестнице). Известный актер С. Садальский по этому поводу рассказывает следующее:

«Эта дама обладала очень средним актерским талантом. Ее номер на перше проходил почти не замеченным публикой. Но гипнотическим воздействием на Юрия Никулина она обладала безмерно. Ее знал и боялся весь цирковой актерский мир. Она снимала с гастролей, повышала ставки… За семь лет пребывания в Москве ей был оплачен самый лучший люкс гостиницы «Арена». Никулину каждый день внушалось: «Я, и только я – твоя жизнь. Меня не будет – ты умрешь». Доходило до смешного: в гастрольное турне по Америке Виолетта Виклюк была оформлена как личный врач Никулина. Вседозволенность «гипнотизерши» делала ее все злобнее и злобнее. Она стала завидовать славе самого маэстро, искренне полагая, что если уберет худрука цирка, то это место займет сама…

Подслушивая, подсматривая, делая магнитофонные записи разговоров Никулина, она собирала материалы против великого артиста, который, наверное, ее любил. Если хотите…

Коллектив цирка от беспредела Виктории был в шоке. Чтобы как-то оградить Юрия Никулина, Миша Седов, коммерческий директор, собирает собрание. Пришли все, кроме героини и великого маэстро. Главный дирижер и старший кассир, артисты и пожарники единогласно решили собранием удалить «раковую опухоль». Народный артист всего Советского Союза, услышав о таком решении, сдался.

Вскоре после собрания, утром, тремя выстрелами убивают в собственном подъезде Мишу Седова (трагедия произошла в 1993 году. – Ф. Р.). Чудом осталась жива его дочь, которая задержалась на три секунды в квартире.

Убийцы не найдены.

Лишившись своей доли в московском кооперативе на улице Лесной и звания первой леди цирка, Виолетта сидит в своей скромной севастопольской квартирке и прокручивает соседям компроматы на своего недавнего покровителя. И, к счастью, соседи не верят ни одному плохому слову о своем «великом клоуне»…»

А вот как об этой же женщине вспоминал иллюзионист Игорь Кио:

«Никулин никогда не претендовал на положение «командира». Вообще не был властным человеком… Но потом у меня сложилось впечатление, что он вошел во вкус, когда новый цирк построили. И влиянию бывал подвержен – особенно женскому. Особенно старалась одна дама, выдававшая себя за экстрасенса…»

Виклюк действительно выдавала себя за человека, обладающего экстрасенсорными способностями, хотя многие в это не верили. Вот как, например, отзывается о ней еще один работник цирка – дрессировщик обезьян Азиз Аскарян:

«Эту даму я знаю очень давно. Виктория Виклюк ничего из себя не представляла. У нее был очень слабый номер, и с ним она практически не выступала. Ей как-то удавалось годами сидеть на репетиционном периоде и ни за что получать деньги. Ко всему прочему Виклюк в цирке выделили две комнаты, а также люкс в гостинице «Арена», в котором жил ее муж Костя. Обманным путем Вика влезла в доверие к Юрию Никулину и постоянно твердила ему, мол, только ей под силу вылечить его от всех болезней. А если ее не будет рядом, он загнется. Аферистка хвасталась наличием каких-то четырех специальных дипломов и тем, что обладает сверхэкстрасенсорными данными.

На самом деле эта горе-лекарша пичкала Юрия Владимировича какими-то снадобьями – то ли транквилизаторами, то ли снотворным. Она всегда обедала с ним и незаметно бросала в чай сильнодействующие таблетки. После них Никулин находился в полубредовом состоянии и постоянно спал – либо на диване в своем директорском кабинете, либо в ее гримерной. Пользуясь его беспомощным состоянием, самозванка вытворяла с ним, что хотела. А однажды при всех заявила: «Не быть мне Виклюк, если я не стану Никулиной! Вот посмотрите!»