Николай Черкашин - Я - подводная лодка !

- Разумеется... В этом смысле мы больше всего прикрывали Ленинград, морскую столицу России, где сосредоточивались многие военно-морские учреждения, научно-исследовательские центры, судоверфи...

В конце 80-х годов мы пресекли "деятельность" сотрудника одной из ленинградских библиотек Игоря Б. Получив незаконный доступ в секретную библиотеку военно-морской академии, Б. под видом обмена материалами по истории флота отправлял в Италию информацию, имевшую секретный характер. В более суровые времена ему не миновать бы суда, но на дворе стояла горбачевская перестройка и Б. вышел сухим из воды. Несмотря на мое серьезное предупреждение, он нашел новый канал связи с итальянскими спецслужбами - через Прагу, где обосновался резидент итальянской военной разведки. Но и это сошло ему с рук... Наступала "эпоха нового мышления и общечеловеческих ценностей". Теперь господин Б. уважаемый человек...

Прикрывали мы и Владивосток. И всячески отстаивали в оборонных интересах его статус закрытого города. Договорились в Совмине о поэтапном открытии нашей главной военно-морской базы на Тихом океане. Но кому-то очень хотелось ускорить этот процесс. И вдруг за два года до оговоренного срока появляется решение Совета министров об открытии города. Подпись Рыжков. У меня глаза на лоб полезли: как же так, ведь Николай Иванович клялся и божился, что режимность будет сниматься постепенно. Верчу в руках документ - все честь по чести: и бланк правительственный, и бумага "верже" - с водяными знаками, и печать совминовская, и подпись Рыжкова... Ларчик открылся просто: Табеев, один из заместителей председателя Совмина, почему-то весьма заинтересованный в коммерциализации Владивостока, взял и подделал один лист решения правительства. Установить это удалось с помощью тогдашнего начальника финансовой службы Министерства обороны. Поскольку подобные бумаги проходили через его руки, он ставил на обороте свою незаметную метку. А на табеевской "липе" тайного знака не оказалось. Только так все и открылось. Вроде бы не дело флотской контрразведки разбираться с мошенничеством высших должностных лиц - это чистая уголовщина, но пришлось этим заниматься.

- Табеев хотел как лучше...

- А выходило в ущерб оборонным интересам государства.

- Но ведь времена-то были эйфорические - все вокруг друзья, перекуем в очередной раз мечи на орала, ракеты на сеялки...

- Кстати, о ракетах... В пору создания противоракетных систем известный ученый, директор лазерного НИИ академик В., предложил оригинальный проект: уничтожать летящие ракеты лазерным лучом. Под эту идею советское правительство приняло решение о строительстве в Крыму атомной электростанции - для подкачки энергией супермощного лазера. Настал день полигонных испытаний. Выбрали место под Феодосией. Прибыли министр обороны генерал армии Соколов и Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Горшков со свитами. Зрелище феерическое - рубиновый луч "гиперболоида" с расстояния в четверть километра прожигает оболочку баллистической ракеты. Успех налицо. Академик В. просит три миллиона рублей - сумма по тем временам весьма немалая - на дальнейшее совершенствование чудо-лазера.

"Поскольку система прошла полигонные испытания, - требовал академик В., - вы должны принять её на вооружение и дорабатывать в рабочем порядке". И тут мне мои люди докладывают, что оболочка ракетной боеголовки, которую столь эффектно прожег луч лазера, изготовлена - не поверите! - из папье-маше. Да и баллистические ракеты на высоте 250 метров не летают. Доложил Главкому. Тот, с трудом сохраняя самообладание, резонно заметил академику, что поскольку испытания все-таки не полигонные, а стендовые, то финансировать дальнейшие работы должна Академия наук.

Говорят, академик В. опрокинул в расстроенных чувствах стакан спирта и долго допытывался, кто же его подставил, по большому счету он обманул и себя, и нас. И не только с "куклой" из папье-маше.

В 1986 году академик В. возглавлял испытания средств обнаружения ядерных боеприпасов на кораблях и подводных лодках. Работа эта велась и американцами и нами в рамках договора СНВ-2. Но американцы настаивали на контактном способе определения, то есть на размещении своей аппаратуры на носителях ядерного боеприпаса. Мы же ратовали за дистанционный способ, по поводу которого было принято Постановление Политбюро ЦК КПСС. Ну а поскольку академик В. был вхож к Генеральному секретарю ЦК КПСС Горбачеву, он заготовил проект постановления партии и правительства, где в угоду американцам и во изменение уже принятого постановления давался зеленый свет именно контактному способу контроля, и в обход всех государственных инстанций лично подписал его у Горбачева, который, мягко говоря, был мало компетентен в вопросах государственной безопасности. В результате американцы, во изменение условий соглашения, прибыли на борт флагмана Черноморского флота - ракетного крейсера "Слава" и разместили свои приборы прямо на корпусах крылатых ракет. Таким образом ЦРУ заполучило точнейшие параметры ядерных боеголовок наших секретных ракет. Уж и не знаю, как американцы отблагодарили энергичного академика... А ведь наши белорусские инженеры изобрели прибор, который можно было устанавливать на вертолетах и с высоты один километр определять наличие ядерных зарядов. Однако стараниями того же В. прибор на вооружение не взяли.

- И что? Его деятельность оставалась безнаказанной?

- Россия страна крайностей. У нас либо тотальная шпиономания, либо эйфорическая беспечность. Очень точно о специфике тогдашней и нынешней работы сказал бывший начальник Первого управления КГБ Леонид Шебаршин: "Успех или неуспех противодействия иностранным спецслужбам во многом зависит от общественного климата... Когда армия отступает, её заедает вошь. К наступающим войскам она не липнет. Так и в обществе. Когда начался развал, люди утратили нравственные ориентиры, началась ломка моральных устоев. Даже в нашей среде участились случаи предательства. Иностранные разведслужбы, почувствовав перемены, стали бесцеремонно вербовать наших соотечественников как у нас в стране, так и за рубежом. Холодная война вроде бы и окончилась, но будьте уверены: деятельность иностранных разведок никогда не была столь интенсивной и, не побоюсь сказать, результативной, как сейчас. Россия, как известно, страна непредсказуемая, и что в ней может произойти в ближайшие полгода, не известно даже Богу. Поэтому иностранные разведки работают и на сегодняшний день, и закладывают основы на будущее: пестуют агентов влияния, выращивают будущих министров, руководителей разных ведомств, политиков... Причем условия для наших партнеров-соперников в новой России благоприятны, как никогда".