«Крот» в генеральских лампасах - Чиков Владимир

— Если же мне покажется, что «Доброжелатель» — это чистейшей воды подстава, — заметил Гульев, — тогда мы направим запрос в Первое главное управление КГБ с целью перепроверки поступивших к нам материалов от него…

— Нет, Леонид Александрович, — остановил его Ващенко, — не надо информировать ПГУ об этом инициативнике. Ребята там хваткие, они не упустят своего шанса и могут запросто прибрать его к своим рукам. Мы лучше направим вас в командировку в США, чтобы вы на месте во всем разобрались. Установили бы контакт с этим американцем, пусть даже безличный, через указанный им тайник и попытались бы выяснить о сотрудниках КГБ и ГРУ, которые, как он говорил в своем сообщении, уже завербованы или считаются в ФБР потенциальными кандидатами на вербовку. Это очень важно для нас. Неплохо было бы получить и сведения о тех пятидесяти семи сотрудниках нашего посольства и Представительства СССР при ООН, в квартиры которых внедрена спецтехника. Причем «Доброжелатель» подчеркивает, что установка такой техники обошлась американцам в полмиллиона долларов.

— Владимир Николаевич, а каким образом он передал нам эти сведения?

Ващенко вышел из-за стола, подошел к сейфу, вытащил из него зеленую папку и, подавая ее Гульеву, сказал:

— «Доброжелатель», давайте мы назовем его Фредом, вышел сам на нашего резидента в Нью-Йорке Скворцова. Хорошо зная методы работы ФБР против советских граждан, Фред, чтобы не скомпрометировать Скворцова, пришел в Представительство СССР при ООН и через дежурного передал по всем правилам оформленный почтовый пакет лично для Скворцова. Материалы Фреда я даю вам на четыре дня. Когда ознакомитесь с ними и проанализируете все, о своей оценке и выводах доложите мне лично.

Гульев кивнул и с улыбкой сказал:

— Беру встречное обязательство: доложить на один день раньше.

— А вот это радует, — улыбнувшись в ответ, произнес вице-адмирал и неожиданно добавил: — Мне известно со слов командира: вы утверждали и продолжаете утверждать, что Поляков — предатель…

— Да это так и есть на самом деле! — воскликнул Леонид Александрович.

— Я согласен с вами. Поэтому мы вполне серьезно прорабатывали вопрос о возможной командировке вас года на два в Вашингтон. Там находится резиденция ФБР, и там же работает наш «Доброжелатель». Главная цель командировки, как я говорил, — установить связь с Фредом и получить от него интересующую нас дополнительную информацию, в том числе и о Спектре. Так что готовься.

— Да я всегда готов к хорошим предложениям.

Через три дня генерал-лейтенант Гульев сообщил по телефону вице-адмиралу Ващенко о своей готовности доложить о результатах изучения материалов сотрудника ФБР Фреда.

— Не бросайте трубку, Леонид Александрович, — предупредил его заместитель начальника Главного управления разведки. — Сейчас я свяжусь по прямой связи с командиром, и, возможно, вместе с ним мы выслушаем вас.

— Хорошо, я жду вашего решения.

Вскоре Гульев услышал в телефонной трубке твердый голос Ващенко:

— Через двадцать минут я жду вас в приемной командира.

— Но справка-то у меня еще не отпечатана.

— Потом отпечатаете. А сейчас готовьтесь доложить устно. Подходите пораньше, чтобы я успел пробежать глазами вашу справку.

В приемной начальника ГРУ Владимир Николаевич Ващенко ознакомился с собственноручно написанной Гульевым справкой и высказал свое положительное мнение о сделанных в ней выводах.

Ровно через полчаса порученец Ивашутина пригласил Гульева и Ващенко пройти в кабинет командира. Из-за рабочего стола, стоявшего в углу, вышел чем-то озабоченный начальник ГРУ. Он пожал руку Гульеву [84] и сразу же спросил его:

— Ну так как? Будешь по-прежнему стоять на своем мнении и доказывать, что Поляков — предатель?

— Так точно, товарищ генерал армии, буду стоять на своем мнении.

— Ну-ну, — улыбнулся Ивашутин. — А что ты можешь сказать в отношении «Доброжелателя», которого вы вместе с Владимиром Николаевичем окрестили Фредом?

— Буду доказывать, что Фред не подстава.

Раскрыв папку, Гульев достал справку о результатах анализа материалов, полученных от «Доброжелателя», и, подавая ее Петру Ивановичу, пояснил:

— Здесь мои соображения в рукописном виде.

— Я вижу, — буркнул начальник ГРУ.

Прочитав справку, Ивашутин спросил:

— А почему она не зарегистрирована, если на ней поставлен гриф «секретно»?

— Зарегистрировать не успел, торопился доложить ее вашему заместителю.

Генерал армии перевел взгляд на Ващенко:

— Вы знакомились с этим документом?

Вице-адмирал кивнул и как можно увереннее произнес:

— Да, я прочитал ее сейчас в вашей приемной.

Ивашутин что-то опять неразборчиво буркнул, потом начал зачитывать вслух выводы справки:

— Проведенный мной анализ материалов, полученных из вашингтонской резидентуры, позволяет сделать вывод о том, что Фред действовал конспиративно, преследуя корыстные цели. То, что он не может быть подставой, свидетельствуют следующие факты.

…Одно из условий возможного его сотрудничества с нами — это передача информации за денежное вознаграждение без вступления в личный контакт, а только через тайник. Это во-первых. Во-вторых, Фред предостерегает нас об осторожном использовании передаваемой им информации и предупреждает о том, что намерен сам подбирать места для тайников. И, наконец, в-третьих, полученные от Фреда сведения, считаю, нельзя относить к дезинформационным. По своему содержанию они являются особо ценными, потому что: во-первых, раскрывают предполагаемые вербовки отдельных сотрудников советского посольства; во-вторых, указывают мотивы, по которым тот или иной советский гражданин может являться потенциальным кандидатом на вербовку; в-третьих, в них названы квартиры сотрудников советского посольства и Представительства СССР при ООН, оборудованных техникой подслушивания.

Сообщать же подобные сведения в советскую разведку — это не в интересах ни ФБР ни ЦРУ, потому что реализация их нанесет ущерб американской стороне.

Считаю, что данные сведения Фреда соответствуют действительности.

Зачитав выводы справки, И на шугни бросил взгляд на Ващенко:

— Вы согласны с такой аргументацией Леонида Александровича?

— Да, товарищ генерал армии, я согласен.

— А у вас не возникает подозрений, что «Доброжелатель» вымогает у нас тридцать тысяч долларов?

— Нет, товарищ генерал армии, не возникает!

— А у вас, Леонид Александрович? — Ивашутин перевел строгий взгляд на Гульева.

— У меня тоже, товарищ генерал армии.

— А почему вы после выводов не выдвигаете каких-то своих предложений?

— Я делаю это всегда в том случае, если командование согласно с моими выводами.

— Хорошо. Мы согласны с вашими выводами. Что вы можете предложить?

— В таком случае я предлагаю следующее: первое — проверить через ПГУ КГБ СССР поступившие от Фреда сведения. Второе, если ПГУ подтвердит хотя бы часть сообщенных Фредом сведений, то выплатить ему денежное вознаграждение в том размере, которое он запросил. У меня лично не вызывает никаких сомнений, что только при этом условии мы сможем получить от него то, что хотим.

Начальник ГРУ долгим взглядом посмотрел на своего заместителя Ващенко, потом на Гульева и, кивнув ему головой, сказал:

— Вознаграждение в указанный Фредом тайник заложите лично вы. Даю вам неделю на сборы, чтобы выехать в командировку в Вашингтон на два месяца.

— Благодарю вас за доверие, товарищ генерал армии…

Приказ на перевод в Военно-дипломатическую академию (ВДА) генерал-майора Полякова был подписан лично Ивашутиным, и потому сразу после отпуска ему пришлось вместо возвращения в Индию отправляться на юго-запад столицы, где предстояло занять прежнюю должность начальника разведывательного факультета.

Несколько недель, отработанных в ВДА, измотали его больше, чем все годы разведслужбы в Дели, а опасения, связанные с возможным разоблачением, окончательно встревожили. Периодическое составление и утверждение расписания занятий, замены чтения лекций и вся прочая каждодневная писанина стали для него сущим наказанием. Непреходящая тревога по поводу разоблачения да еще и рутинная, порядком надоевшая работа в академии вынудили Полякова позвонить Изотову и попросить у него аудиенцию. Тот не отказал и назначил встречу на следующий день.