Ольга Кучкина - Смертельная любовь

Сегодня 8 декабря. Сегодня, в это время (2 p.m. местного времени) в Нью-Йорке убили Джона Леннона.

Джон знал о себе, что он – тип борца за выживание, а не самоубийцы. «Как и любой выходец из рабочего класса, – говорил он, – я всегда интересовался тем, что происходит в России и Китае, и всем, что относится к рабочему классу, даже когда играл в капиталистические игры». И еще: «Нет реального коммунизма в мире – вы должны осознать, что и в России его нет. Это – фашистское государство. Социализм, о котором я говорю, – это британский социализм, а не то, что может дать Россия».

На вопрос, не буддист ли он, отвечал, что он дзен-марксист.

Меж тем, «капиталистические игры» приносили «дзен-марксисту» и его жене 10—12 миллионов годового дохода. У Йоко Оно не получилось стать музыкантом, равным по силе Джону Леннону. Копродукция Йоко и Джона не находила того спроса, что копродукция Веаtles. А когда муж и вовсе замолчал, жена удалилась в коммерцию, взяв на себя всю деловую часть их совместного проживания. Это получилось. Йоко Оно стала вкладывать средства в недвижимость, купив 5 домов, 5 ферм, 1600 акров пастбищ, а также 250 «хольштейнов» (специальная порода коров). Когда в 1980 году она продала одну-единственную корову за неслыханную цену – 265 тысяч долларов! – у нее оставалось еще 249 коров. Несколько сот долларов в год они жертвовали группам, борющимся за мир и за женские права. Цифры несопоставимы.

Превращение Джона Леннона из протестанта и нон-конформиста в удачливого буржуа многими было воспринято с обидой и горечью. В октябре 1980 года в журнале «Еsquire» появилась статья, автор которой Лоуренс Шейнс писал, что Леннон когда-то был «совестью поколения», а теперь это 40-летний бизнесмен «с адвокатами, которые помогают ему проскользнуть в налоговые дыры». Описывались его миллионы, его поместья, его пруды для купанья, его яхта.

Статья попала на глаза человеку, о котором в одном из номеров «Newsweek», посвященном Веаtles, я прочла у Пола Маккартни: «Мы договорились никогда не называть его имени».

Миру оно известно: Марк Чепмэн. Параноик, сидевший на наркотиках, фан Джона Леннона, которому Джон седьмого декабря подписал свой последний альбом «Double Fantasy» – свидетельство вернувшегося дара.

Счастливый, вдохновенный, Джон Леннон свидетельствовал: «Я чувствую себя возрожденным и свежим и я собираюсь вернуться к своим истокам».

Марку Чепмэну было 25. Однажды он пытался совершить самоубийство. За год до трагедии женился на японке Глории Абе, чтобы и в этом быть похожим на Джона. Так же, как Йоко, Глория Абе была старше мужа (на 4 года). И он подписывался: Джон Леннон. Прочтя о своем кумире в журнале «Еsquire», он сделал страшное открытие: Джон – «фальшивка». Идентификация с кумиром сыграла злую роль: он услышал голоса, повелевшие ему убить Джона.

Думая о метафизическом смысле убийства Леннона, я вспоминаю его давнее заявление на телевидении о том, что Веаtles популярнее Христа. Фраза вызвала обвал негодования. Особенно в среде ку-клукс-клановцев. Эта организация белых националистов и реакционеров ныне забыта. В свое время она принесла много горя и слез людям. Оттого, что именно Ку-Клукс-Клан инициировал сожжение чучел Веаtles, битье их пластинок, уничтожение автобиографической книги Леннона, передовая общественность взяла его сторону. Тем не менее ему пришлось принести публичные извинения за сказанное.

Сравнение Христа и идола – в любой форме – не одному Леннону приходило на ум.

Обычно это – противопоставление. У Леннона получилось – святотатство.

Джон Леннон многому научился за 40 лет. Он узнал, что «легче кричать “Революция” или “Власть народу”, чем взглянуть на себя и постараться найти, что у тебя внутри настоящее, а что нет».

«Я привык думать, что мир что-то должен мне и обязан делать что-то для меня, все эти консерваторы, или социалисты, или фашисты, или коммунисты, или христиане, или евреи; это то, что думаешь, будучи сопливым подростком-музыкантом. Мне 40. И я больше так не думаю».

Он узнал, что «все, в чем мы нуждаемся, это любовь».

Он был честен с собой и с другими. Просто он был разный и, как все (или многие), шел от поверхностного понимания вещей к глубинному.

Замолил ли он свое святотатство?

Йоко обожала говорить по телефону ночами. Вероятно, по той же причине, по какой ей хотелось сидеть в мешке с дырами: видеть всех, самой оставаясь невидимой. Она по-прежнему, а может, еще больше, желала быть всевластной, дергая за ниточки разные фигурки как марионеток. Еще до появления Джона Йоко эпатировала публику акциями – так она их называла. Участникам одной такой акции она предложила подходить к ней и отрезать по кусочку от ее платья, пока она не останется голой. Позже написала: «Люди отрезали куски, которые им не нравились во мне, пока не остался только камень, который был во мне, но все-таки они не были удовлетворены и хотели узнать, что внутри, на что похож этот камень».

Психологи знают этот тип характера со страстной смесью желаний подчинять и подчиняться. Ей мало было музыки и живописи. То, что она считала «добавочным действием», очевидно, давало удовлетворение ее творческому эксгибиционизму и жажде власти.

На своем концерте в 1961 году в Карнеги-рецитал-холл она велела всем двигаться беззвучно, прижавшись друг к другу, в полной темноте: «тогда чувствуются человеческие вибрации». Звуки, которые она хотела бы слышать: «звуки страха и тьмы». У всех танцоров были микрофоны, а один парень, астматик, дышал, как дышат больные астмой, – «и это было фантастично», по ее словам.

Она не сочувствовала астматику. Она радовалась, что может использовать его дыхание для достижения большего эффекта.

Голоса страха и тьмы – этого она желала.

Голоса страха и тьмы велели Марку Чепмэну, который видел себя Джоном Ленноном, убить себя. То есть его. В сложной схеме Джон Леннон виделся Марку Чепмэну Христом.

Такая мистическая перекличка. Случайность?

«Господу помолимся!» На американской равнине в американской машине, которой мы мчимся в очередной супермаркет на краю света, звучат русские басы, исполняющие церковную православную музыку. Наш американский друг, любитель русской и мировой классики и русского пения, угощает нас этим пением, горделиво поглядывая в зеркало на выражения наших лиц.

27 октября Марк Чепмэн купил ружье и отправился в Нью-Йорк. Поселившись в полублоке от Дакоты, где жили Джон и Йоко, он боролся со злом в себе. И, казалось, победил. Он даже уехал из Нью-Йорка в Атланту. Но вернулся обратно.

А потом наступило 8 декабря 1980 года.

Собственность Марка Чепмэна на момент ареста состояла из четырнадцати часов пленок Веаtles, экземпляра Библии, двух тысяч долларов, которые он одолжил у матери для поездки в Нью-Йорк, и книги Сэллинджера «Над пропастью во ржи».