Лев Лурье - Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Также одну за другой печатает разоблачительные статьи центральная «Заря Востока». Накануне большого абхазского процесса, 6 октября, публикуется материал «Буржуазные националисты в абхазском государственном издательстве». Главная вина этих националистов в том, что на абхазский язык не был переведен классический труд Лаврентия Берии «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье». Также не хватает учебников на армянском языке и нет положения о выборах в Верховный Совет на греческом.

9 октября выходит статья «Выкорчевать до конца буржуазное националистическое отребье». Здесь клеймится уже упомянутый наркомпрос Зантария и его подчиненные, которые «держат в детских домах сыновей помещиков, князей и кулаков». Грубые ошибки совершают журналисты газеты «Советская Абхазия», даже Ботанический сад возглавляют очевидные националисты.

28 октября 1937 года в Сухумском театре начинается открытый процесс по делу тринадцати обвиняемых: В. Ладария (секретарь Абхазского обкома), М. Чалмаз (нарком земледелия), М. Лакоба (управляющий трестом «Абхазтабак»), К. Инал-Ипа (директор курорта в Гаграх), В. Лакоба (управляющий трестом «Абхазнефть»), Д. Джингелия (председатель райисполкома в Гаграх), А. Энгелов (представитель Абхазии в Тбилиси), С. Туркия (управделами ЦК), П. Сейсян (райздрав в Гаграх), М. Кишмария (председатель сельсовета), С. Эбжноу (замдиректор совхоза), X. Чанба (председатель колхоза), К. Ахуба (беспартийный).

Десятеро обвиняемых – абхазы, трое других – представители основных национальностей республики – армянин, грузин, грек. Все они обвинялись в том, что входили в «диверсионно-террористическую группу обер-бандита Н. Лакобы, готовившего покушение на вождя народов Сталина и на его верного соратника тов. Берию». Согласно обвинению, деятельность преступной группы началась с организации выступления в Лыхнах в 1931 году, о котором мы уже писали. Берия тогда помог выгородить Лакобу, спустить дело на тормозах, и шесть лет никто о нем не вспоминал. Теперь следствие обвинило бывшего руководителя Абхазии во всех грехах. Ко всему прочему тут были и встречи с Троцким в середине 1920-х, связь с троцкистским подпольем через Виссариона Ломинадзе.

Данными следствия установлены конфиденциальные встречи с Ломинадзе в Сухуми, совместная «встреча Нового года» в Москве.

Также подсудимым вменялось в вину участие в право-троцкистском центре Георгия Пятакова и Леонида Серебрякова, связи с правыми, бухаринцами (Лившиц, Маталобишвили, Матикашвили, Меладзе, Кулхатлейшвили).

Кроме того, обвиняемые планировали «отторжение Абхазской АССР от Грузинской ССР и Союза ССР путем вооруженного заговора, захвата советской власти и создание особого типа государства под протекторатом капиталистических государств». Нестор Лакоба был объявлен шпионом некоего неназванного государства. Деятельность группы, разумеется, выражалась во вредительстве. Сознательно тормозилось развитие колхозов, заводов и особенно выращивание чая.

Сухумский процесс проходил при живом участии Берии. Он потребовал завершить его до ноябрьских праздников. По словам Станислава Лакобы, историка и родственника Нестора Лакобы, еще за неделю до начала суда первые десять подсудимых в списке были выделены красным карандашом. Напротив стояла резолюция: «Расстрелять. Л. Берия». Накануне процесса в служебном вагоне на станции Келасури Берия принимал ответственных за проведение этого показательного выступления: наркома внутренних дел Абхазии Г. Пачулию, председателя Верховного суда Т. Антию, прокурора Абхазии В. Шонию и общественного обвинителя М. Делбу.

В дни процесса, 1–2 ноября 1937 года, в Сухуми под руководством Берии состоялись пленум Абхазского обкома партии и сессия ЦИК, на которых был пересмотрен организационный вопрос. Почти все абхазы были выведены (всего исключено – 26 человек) из состава обкома партии и ЦИКа Абхазии, а затем уничтожены. В ночь на 4 ноября 1937 года были расстреляны В. и М. Лакобы, М. Чалмаз, П. Сейсян, А. Энгелов, В. Ладария, С. Туркия, Д. Джергения, С. Эбжноу. Только в отношении одного человека, К. Иналипа, приговор был приведен в исполнение позже.

Лакобовский процесс не стал кульминацией репрессий в Абхазии – только их началом. Из документов, опубликованных Станиславом Лакобой, нам известно еще несколько групповых дел, которые не освещались в печати. И решение по ним принимало Особое совещание, так называемые «тройки».

В августе 1937 года был арестован второй по значимости человек Абхазии Алексей Агрба. Долгое время он работал в Азербайджане, занимал должность заместителя председателя ГПУ, как в свое время Л. Берия, с 1934 года – второй секретарь ЦК КП(б) Азербайджана (первым секретарем был старинный друг Берии – Мир Джафар Багиров). В январе 1936-го его перевели в родную Абхазию, где он занял формально главный пост в республике – стал первым секретарем Абхазского областного комитета КП(б) Грузии. Возможно, никак не связанного с местным руководством абхаза по национальности рассматривали как альтернативу Нестору Лакобе. Берия наверняка имел основания доверять человеку Багирова. Но логика Большого террора требовала уничтожения всех партийных работников, имевших устоявшиеся местные связи. Хотя Агрба не был человеком Лакобы, он принадлежал к гудаутским абхазам и имел здесь множество родственников, некоторые из которых занимали довольно высокие посты. Например Агрба Захар был известный партийный работник, секретарь Гудаутского райкома КП(б) Грузии, заместитель наркома просвещения, заворготделом ЦИК, перед арестом директор Абхазского государственного театра.

Алексей Агрба обвинялся в том, что создал «из абхазской интеллигенции контрреволюционную буржуазно-националистическую организацию, ставящую своей целью свержение советской власти и установление буржуазного капиталистического строя». Вместе с ним под нож попал второй ряд абхазского истэблишмента. Среди участников «организации» – В. Хишба, бывший замсекретаря Сухумского горкома КП Грузии, Д. Чагава, бывший нарком по просвещению, В. Гвалия, бывший нарком земледелия Абхазии, И. Вардания, бывший наркомюста, А. Сазонов – бывший зав ОРПО Абхазского обкома КП Грузии, Н. Случкой – бывший ответственный редактор газеты «Советская Абхазия» и др. Чтобы придать делу объем, Алексея Агрба связали со старым троцкистским оппозиционером Зосимой Кобахией. Поиск абхазских заговорщиков велся не только в республике. 13 марта 1938 года в Москве были расстреляны члены тамошнего абхазского землячества – Иван Аджба, Давид Чагава, Джото Ахуба, Нури Багапш.

Следствие в Абхазии отличалось особой жестокостью даже на фоне общего садизма, царившего в застенках НКВД Грузии. Террор здесь носил сравнительно более массовый характер, уничтожению подлежала практически вся национальная элита, требовалось в короткий срок выбить из невиновных людей, не понимавших часто, что происходит, признания. На Кавказе сильны родственные связи, предательство, по обычаю, смывается только кровью. Тут же приходилось давать показания на близких людей и, конечно, подследственные «раскалывались» не сразу. Для этого требовались нечеловеческие пытки.