Алексей Щербаков - Сталин против Троцкого

«Поезд был не только военно-административным и политическим, но и боевым учреждением. Многими своими чертами он ближе стоял к бронированному поезду, чем к штабу на колесах. Да он и был забронирован, по крайней мере, паровозы и вагоны с пулеметами. Все работники поезда без исключения владели оружием. Все носили кожаное обмундирование, которое придает тяжеловесную внушительность. На левом рукаве у всех, пониже плеча, выделялся крупный металлический знак, тщательно выделанный на монетном дворе и приобретший в армии большую популярность».

Да, уж, с художественным вкусом у Троцкого дело обстояло хорошо. Он понимал, что такое имидж, хотя такого слова в России еще не было. Отряд затянутых в кожу людей в самом деле выглядит «круто». Как установили ученые, кожаная одежда вызывает подсознательный рефлекс: этот человек агрессивен. Недаром кожанки так полюбились чекистам. Хотя такие куртки не являлись их униформой. Это была своеобразная корпоративная мода[39]. Впоследствии доведенную с точки зрения эстетики до логического конца кожанку, «косуху» полюбили поклонники «тяжелой» музыки и байкеры.

Сам Троцкий в описываемое время ходил в кожаном пальто с красной подкладкой. Если учесть его внешность, схожую с оперным Мефистофелем, выглядело это эффектно…

В поезде издавалась собственная газета «В пути». А как же! Все-таки Троцкий был не самым плохим журналистом.

«Газета „В пути“ распространялась по штабам армий, дивизий, бригад, полков и раздавалась также непосредственно красноармейцам на вокзалах, перепечатывалась в армейской, местной прессе и распространялась… по всей линии следования поезда. Это рассеивало нарочно распускаемые нелепые слухи о наступлении врага и другие небылицы, и укрепляло наш тыл».

Вообще пропаганде Троцкий уделял серьезное внимание. В телеграмме Ленину он пишет: «Я строю организацию в расчете на длительную войну. Нужно эту войну сделать популярной. Пошлите сюда корреспондентов, Демьяна Бедного и рисовальщика». А что – благо есть и условия для пребывания творческих людей.

В той же телеграмме говорится: «Вчера я отправил в санитарном поезде в Москву контуженого матроса Калитаева, начальника бронированного поезда. Нужно имя его популяризировать, напечатать его фотографии».

Как видим, к делу агитации и пропаганды Троцкий подходил очень ответственно.

Имелась в поезде и еще одна своеобразная структура – так называемый подарочный отдел. Орденов в РСФСР еще не было – первоначально их отмели как пережиток. Но бойцов требовалось двигать в бой не только кнутом, но и пряником. Красноармейцев надо было награждать. И награждали. Чем придется. В том числе – разными цацками, изъятыми у «буржуев». Для этого-то и завели подарочный отдел. Вот любопытный документ.

По поезду Председателя Революционного совета Республики

№ 90

12 августа 1919 г.

§ 4

Принято членом подарочной комиссии тов. Кузнецовым согласно копиям протоколов Председателя военно-полевого трибунала тов. Киселиса для передачи в комиссию „Красный Подарок“:

1) золотые мужские закрытые часы с боем – 1;

2) золотые мужские закрытые часы с золотой цепочкой и брелоком – 1;

3) золотой мужской с камнями перстень – 1;

4) золотое обручальное кольцо тяжеловесное – 1;

5) золотая дамская шейная для муфты цепь – 1.

Записать на приход по приходно-расходной книге красных подарков.

Справка: копия ведомости члена тов. Кузнецова.

На этом-то поезде Троцкий прибыл в Свияжск, где стал наводить порядок.

Используя западный опыт

Направляясь в район формирования армии, Троцкий издал приказ, в котором демонстрировал, что шутить он не станет.

«Я предупреждаю: мы не отступим перед врагами народа, агентами иностранного империализма, наемниками буржуазии. В поезде Народного комиссара по военным делам, где пишется этот приказ, постоянно работает военный революционный трибунал…. у которого неограниченные полномочия в зоне этой линии железной дороги. В этой зоне объявлено осадное положение. Товарищ Каменщиков, которому я поручил оборону линии Москва – Казань, приказал создать концентрационные лагеря в Муроме, Арзамасе и Свияжске… Я предупреждаю ответственных советских служащих во всех районах военных действий, чтобы они проявляли двойное усердие. Советская Республика будет наказывать беспечных и преступных служащих столь же сурово, как и ее врагов… Республика в опасности! Горе тем, кто прямо или косвенно усугубляет опасность».

Но о репрессиях я скажу немного дальше. С помощью голого насилия организовать что-то было невозможно по определению. Коммунистов ведь было ничтожно мало. И никто бы не помешал красноармейцам их перебить и разбежаться – или перейти на сторону противника. Что нередко и делали. Так что главным оружием Троцкого было слово. Вот тут-то его ораторский талант развернулся по полной. Троцкий выступал много и часто. Он выработал целый ритуал своих выступлений.

Обычно Троцкий запаздывал к выступлению. Появившись, он стремительно вырывался на сцену. Резким движением он распахивал свое кожаное пальто, так что мелькала красная подкладка, и на мгновение замирал. По свидетельству очевидцев, такое появление Троцкого вызывало эффект, подобный выходу на сцену популярной рок-группы. Зал разражался аплодисментами. Лев Давидович начинал речь. Причем он, в основном, давил на эмоции, идейное содержание сводилось к лозунгам, зато Троцкий завораживал слушателей грандиозными картинами борьбы. Слушатели ощущали себя участниками великих событий. Очень любил Троцкий и такой прием. Внезапно он начинал обращаться к какому-нибудь конкретному солдату.

«Брат! Я такой же, как ты. Нам с тобой нужна свобода – тебе и мне. Ее дали нам большевики (показывает рукой в сторону красных позиций). А оттуда (резкий выброс руки в сторону белых позиций) сегодня могут придти белые офицеры и помещики, чтобы нас с тобой вновь превратить в рабов!»

Троцкий мог вручить этому солдату, например, свой пистолет.

Заводилась толпа очень серьезно. Люди и в самом деле были готовы идти и умирать. Заканчивал Троцкий конкретным лозунгом. В описываемое время это был призыв: «На Казань!»

Что-то знакомое? Ну, да. Адольф Гитлер никогда не видел выступлений Троцкого, но он своим умом дошел до примерно тех же ораторских приемов. Ничего удивительного в этом нет. ХХ век – эпоха массовых движений. Что удивляться, если разные вожди додумывались до одного и того же?