Людмила Сукина - «Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей

Вскоре Николай, сам того не желая, стал объектом борьбы между двумя первыми дамами государства – женой и матерью. В первые месяцы царствования, чувствуя себя неуверенно, он часто обращался за политическими советами к Марии Федоровне. В их с Александрой апартаментах не было столовой, и они постоянно обедали вместе с вдовствующей императрицей, которой сын, конечно, выказывал больше уважения, чем молодой супруге. После окончания траура еще не старая императрица Мария вернулась к обычной светской жизни. Умная, живая, со вкусом одетая и причесанная, она затмевала на балах и приемах свою молодую невестку, чью величавую северную красоту портили скованность и неловкость поведения. По придворному этикету во время больших парадных выходов вдовствующая императрица имела преимущества перед императрицей царствующей. Мария Федоровна, облаченная в великолепное платье, в бриллиантовых украшениях, которые она носила с особым изяществом, выступала впереди под руку со своим сыном-императором. В это время Александра Федоровна должна была идти во втором ряду, за ней, поддерживаемая кем-нибудь из старших великих князей – дядюшек государя. Так было всегда. Мария Федоровна в свое время находилась в таком же положении и не видела в нем ничего унизительного или обидного. Она чрезвычайно удивилась, узнав, что невестка страшно недовольна своей второстепенной ролью.

Слишком тесное вынужденное общение между старой и молодой императрицами, свекровью и невесткой, не могло не вызывать трений между ними. Внешне обе были очень любезны друг с другом: «дорогая Аликс» и «милая мама», но вскоре их взаимная неприязнь стала очевидной для членов семьи и приближенных.

Первая серьезная ссора в царской семье произошла из-за фамильных драгоценностей Романовых, которые по этикету должны передаваться от вдовой императрицы к царствующей. Но Мария Федоровна очень любила бриллианты и другие драгоценности и не захотела их отдавать. Александра была унижена и заявила Николаю, что не станет надевать эти драгоценности ни при каких обстоятельствах, пусть это даже сочтут нарушением протокола. Чтобы не допустить публичного скандала, Мария Федоровна с большой неохотой все же передала сыну драгоценные гарнитуры, полагающиеся по статусу его жене.

Старой и молодой императрицам удалось отдохнуть друг от друга только летом 1895 г. Николай и Александра провели его в Петергофе и в Царском Селе, а Мария Федоровна ездила на родину, в Данию. Впервые Александра получила в свое распоряжение целый дворец – Александровский Царскосельский. Она обставила его по своему вкусу. Сюда к ней приехала любимая сестра Элла. Они вместе занимались рукоделием и рисованием, гуляли по паркам.

В это лето у молодой императорской четы произошло еще одно радостное событие. Александра ждала ребенка.

Царская семья надеялась, что это будет мальчик. Рождение цесаревича было важно для престижа династии. Это был бы первый за долгое время наследник престола, родившийся от отца, уже сидящего на троне, а не от великого князя. К рождению ребенка срочно вернулась из-за границы императрица-мать Мария Федоровна, чтобы лично контролировать ситуацию.

Рождения наследника ждал весь Петербург. Когда у императрицы начались схватки, в состояние готовности были приведены артиллерийские расчеты столицы и Кронштадта. Рождение мальчика должны были приветствовать тремястами орудийными залпами, девочки – сто одним. Но 3 ноября 1895 г. артиллеристам пришлось стрелять только 101 раз. На свет появилась великая княжна Ольга Николаевна, крепкая и здоровенькая, весом 3 килограмма 600 граммов. Легкое разочарование родителей быстро сменилось радостью по поводу рождения дочки. Императрица Александра сама шила и вязала малышке кофточки и чепчики, купала ее и, казалось, могла возиться с ней целый день, если бы ее не отвлекали официальные обязанности. Молодая пара, 27-летний Николай и 23-летняя Александра, тогда думали, что у них будет еще много сыновей. Аликс и предположить не могла, что раз за разом будет разочаровывать своего мужа и испытывать чувство неполноценности перед свекровью, которая в свое время с честью справилась с семейным долгом – родила Александру III троих мальчиков, а первым ее ребенком был великий князь Николай. В 1897 г. Александра Федоровна родила дочь Татьяну, в 1899 г. Марию, в 1901 г. Анастасию, и только в 1904 г. родился цесаревич Алексей, к рассказу о котором мы еще вернемся.

Когда закончился годовой траур по императору Александру III, настал черед официальной коронации нового государя и государыни. Церемония происходила в мае 1896 г. в Москве.

Императорская семья остановилась в Петровском путевом дворце за пределами старой столицы. В полдень 25 мая Николай II в сопровождении обеих цариц, великих князей и княгинь и придворных въехал в Москву. Императорский кортеж должен был преодолеть семь верст московских улиц, прежде чем подъехать к Никольским воротам Кремля. Вдоль его следования в две шеренги стояли войска, за ними толпился народ. Счастливцы, чьи дома стояли на улицах, по которым проезжал император, смотрели на происходящее из окон и с балконов. Для «чистой» публики вдоль улиц построили деревянные помосты со скамьями. С одного из таких помостов за шествием наблюдала Матильда Кшесинская. Позже она писала: «Как мучительно мне было наблюдать проезд государя... он все еще был для меня Ники, которого я обожала и кто уже не мог, никогда более не мог принадлежать мне».

Царская семья находилась в середине процессии, после московской знати и придворных. Император Николай II ехал верхом на белой лошади. За ним также верхом двигались великие князья Романовы и иностранные принцы, приглашенные на коронацию; за ними – кареты с императрицами. Первой в золоченой карете Екатерины II ехала сорокадевятилетняя вдовая императрица Мария Федоровна. Во второй также роскошно убранной карете находилась Александра Федоровна. Обе улыбались и кивали народу, толпившемуся на тротуарах. На обеих сверкали великолепные украшения с жемчугом и бриллиантами.

Сама коронация происходила 26 мая. Погода стояла прекрасная, было солнечно и тепло. Но утром этого дня с молодой императрицей произошла маленькая неприятность, которую некоторые придворные сочли нехорошей приметой. При помощи слуг Николай и Александра в своих кремлевских покоях репетировали действия, которые несколько часов спустя должны были совершить на глазах большого количества людей в Успенском соборе. Александра училась застегивать пряжки тяжелой императорской мантии. А Николай надел ей на голову корону, как это полагалось сделать во время официальной церемонии. Чтобы корона не падала, придворный парикмахер хотел прикрепить ее к волосам царицы бриллиантовой заколкой, но слишком сильно нажал на нее, и острие булавки вошло под кожу. Александра Федоровна даже вскрикнула от сильной боли, показались капли крови. Парикмахер в большом смущении удалился из комнаты. Во дворцовых коридорах долго перешептывались об этом инциденте.