Константин Ковалев-Случевский - Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Для Успенского собора за основу в строительстве принимается четырехстолпная крестово-купольная форма. Главное здание-куб украшается рядами живописных кокошников, возвышающихся к барабану купола. Появляются изумительные, едва заметные порталы на стенах. Глядя на храм, легко вспомнить Дмитровский собор во Владимире и даже — церковь Покрова на Нерли.

Зодчий вспоминает о необходимости возведения хоров внутри храма — для княжеской семьи, так, как это делали на старой Руси. Современный искусствовед В. Г. Брюсова отметила один важный факт, что «наибольшее сходство собор на Городке обнаруживает с церковью Рождества Богоматери Московского Кремля с приделом Лазаря 1393 года. Такие детали, как килевидность арок, наличие освещающих внутренний проход на хоры в стене шестилепестковых окон-розеток, сходная профилировка цоколя, позволяют говорить о работе одной строительной артели». При этом она полагает, что храм на Городке в Звенигороде был заложен даже ранее московского — в конце 1380-х годов и к 1393 году уже был завершен. Получается, что одна и та же артель строила сразу и московскую, и звенигородскую церковь. Скорее всего, зодчие работали последовательно и, закончив Рождественский собор в Москве (1393 год), уже потом — начали строительство в Звенигороде (и, как мы уже говорили, предположительно, все-таки после 1395 года). Кстати, Троицкая летопись упоминает о присутствии князя Юрия на освящении придела Лазаря в Москве, в 1393 году.

Пропорции храма на Городке удивительно удачно вписываются в общие пропорции холма, на котором он стоит. Как писал академик Д. С. Лихачев (в работе «Градозащитная семантика Успенских храмов на Руси»), многочисленные легенды и апокрифы породили обязательное сочетание храмов в честь Успения Божией Матери с возвышенностью. «Эти легенды объясняют не только однотипность Успенских храмов на Руси, но и обычное для них расположение на горе, на крутом берегу».

К сожалению, мы не можем видеть сегодня его внешних украшений такими, какими они были задуманы и осуществлены первоначально. Скаты крыши храма покрыты металлом, кокошники еще «ожидают» восстановления…

Рождественский собор в Саввино-Сторожевском монастыре воплотил собой самые главные чаяния зодчих того времени, создававших свой новый стиль. Здесь применен был принцип «палатного» устроения, его внутреннее пространство — монументально, производит впечатление величия и кажется гораздо большим, чем есть на самом деле.

Общепризнанным временем строительства главного монастырского храма считаются 1404—1407 годы. Но, скорее всего, это произошло намного ранее. Ведь к этому времени уже заканчивались росписи звенигородских церквей иконописцами под руководством Андрея Рублева (о чем чуть далее). Он будет участвовать в работах по расписыванию Благовещенского собора Московского Кремля в 1405 году (вместе с Феофаном Греком и Прохором с Городца). Значит, трудился он в Звенигороде между 1395 и 1404 годами. И этот период стал для него основополагающим, особенно для всей его дальнейшей судьбы иконописца. То есть каменный собор в Саввином монастыре был завершен до 1404-го, и точнее, возможно даже — около 1400 года.

Собор Рождества Богородицы кажется на первый взгляд немного более тяжеловесным и приземленным, нежели храм на Городке. Но когда исчезает первое впечатление, становится ясным, что он воплощает в себе некоторые почти идеальные пропорции крепкого и фундаментального здания, свойственного лучшим традициям не только русского, но и европейского Возрождения.

В нем уже нет изящных и легких линий, свойственных типу «Покрова на Нерли». Скорее он напоминает о мощных столичных соборах, которые составляют опору архитектурного центра большого города.

Внешность его после реставрации приближена к той, что может считаться первоначальной. Особо выделяются и подчеркивают красоту храма три яруса килевидных кокошников: один ряд из трех кокошников по каждой стороне света, другой — из четырех по диагонали, и третий — из восьми по окружности подкупольного барабана.

Мастера тщательно подбирали для здания храма большие белокаменные блоки-кирпичи, каждая сторона которых достигала 45 сантиметров. Три или четыре таких блока составляли толщину стены, в среднем достигающую полуметра. Мощь таких стен могла выдержать еще несколько этажей.

Чудом сохранилась единственная первоначальная дубовая связь, которой пользовались для соединения частей здания. Все другие были уже давно заменены на металлические. Почти шесть столетий не уничтожили крепкое дерево. Основательные приемы строительства на горе Сторожи не перестают удивлять специалистов-реставраторов.

Сейчас даже трудно представить, что в те времена окружающая местность была застроена хоть и многочисленными, но лишь едва заметными деревянными домиками. Не было ни высоких каменных стен, ни какого-либо другого здания из камня выше двух этажей. Возможно, не было так близко и высоких деревьев (для сторожевых отрядов они бы только мешали наблюдению за местностью). Собор «единолично» возвышался над всем многоверстным пространством, словно откликаясь на колокольный зов своего собрата — храма на Городке.

Итак, две церкви — одна в светском Кремле, другая — в монастырской обители.

Они были построены почти одновременно и знаменовали единение духовной и мирской славы и силы.

На Руси в действительности появлялся узнаваемый образ, одухотворенный пример уникального союза и сочетания власти из двух начал. Любой путешественник или паломник, приближаясь к Звенигороду, мог убедиться в этом на большом расстоянии, приметив два храма.

Это была «визитная карточка» нового Града. Но также это было зримое воплощение идеи Небесного Звенигорода, речь о которой еще впереди.

Монастырь на горе Сторожи.

Гипотеза 8

Лазил на колокольню и звонил во все колокола.

А. С. Пушкин о князе Юрии Звенигородском (по беловому автографу поэта — переложению древнего жития): «Потом некий христолюбивый князь, пришед к блаженному отцу Савве, умолил его построить храм на том месте и сумму, нужную на создание оного, дал святому. И святой прошение князя исполнил и построил храм… и обитель пречудесную и великую».

Всякий путешественник, приезжающий посмотреть древний Звенигород, сразу замечает, что он словно разбит на две части, расположен на двух холмах. Один занимает крепость, а другой — монастырь.

Как мы уже знаем, именно так и строился город во времена князя Юрия Дмитриевича. Почти одновременно возводились стены Кремля — Городка, а также храмы новой обители.