Дыбенко - Иван Матвеевич Жигалов
«За обоими вами надо зорко смотреть, одним миром мазаны», — подумал Дыбенко. В этом своем мнении еще сильнее убедился, когда познакомился с заключением особой комиссии Высшей военной инспекции, проверявшей махновцев (и григорьевцев тоже). В ней говорилось: «Кулака и деклассированного элемента в бригаде много…» Инспекция сделала вывод: «Ввиду того что анархистский «дух разрушения» очень силен в махновцах, трудно поверить в искренность полного подчинения Советской власти».
Состоялась встреча Дыбенко с Махно. «Батька» небольшого роста, очень подвижный, лицо землисто-желтого цвета, щеки впалые, отчего скулы резко выделяются, глаза глубоко запрятаны, пряди черных волос свисают на плечи; на нем широкий темный костюм, барашковая шапка и высокие сапоги, это делает его похожим на циркового клоуна. Говорит резкими фразами, после каждой повторяет: «И только!» «Хитрая лиса». Махно заявляет, что будет сражаться вместе с Красной Армией против деникинцев… Все время юлит, торгуется, просит «подкинуть» побольше оружия и под конец восклицает:
— Я за Советы. И только!..
Расположились махновцы в Екатеринославской губернии в своей «республике», селе Гуляй-Поле, прозванной Махноградом. Жили весело. На улице крепко подвыпившие горланили песни, плясали. Всюду гремели граммофоны. Сам батька и его приближенные «штабники» устраивали пьяные оргии. После завершения переговоров Махно устроил Дыбенко пышные проводы. Чего только не было на столе: жареный гусь, поросенок с хреном, окорок, колбаса домашнего приготовления и обилие спиртного. Гостей обслуживала молодая женщина, веселая, озорная. Удивлялся хлебосольный хозяин, «почему дорогой гость торопится, ни к чему не прикасается».
Когда Дыбенко стал уходить, Махно, поднявшись на цыпочки, закинул голову, но, так и не дотянувшись до плеча гостя, проговорил:
— Давай хоть сфотографируемся. И только!
Всю дорогу Дыбенко не мог отвязаться от тяжелых мыслей: «Хлебнем мы горюшка с этими атаманами».
Дыбенко вернулся в Александровск, где находился штаб дивизии. А следом пришел приказ. Читали и недоумевали:
Приказ № 18
по войскам группы Харьковского направления
21 февраля 1919 года
1. Войска, входящие во вверенную мне группу, приказано свести в дивизии, а посему приказываю: из частей, находящихся под командованием т. Дыбенко, Григорьева и Махно, образовать одну стрелковую дивизию, которой впредь именоваться 1-й Заднепровской Украинской советской дивизией. Начальником этой дивизии назначается т. Дыбенко П. Е.
2. Из отрядов атамана Григорьева образовать 1-ю бригаду…
3. Из отрядов Северной Таврии образовать 2-ю бригаду…
4. Из отрядов Махно образовать 3-ю бригаду…
Вр. командующий группой Скачко.
Врид начштаба Карташов[29].
— Чудеса! — воскликнул Дыбенко. — Второй раз заставляют создавать одну и ту же дивизию.
— Действия начальства не обсуждаются, — пошутила Коллонтай, вспомнив прошлогодние события под Нарвой.
Из штаба Скачко уже приходили нечеткие, запоздалые, а то и противоречивые приказания, распоряжения, инструкции. Вот и этот приказ: кто же назначен командиром 2-й бригады?
— Оставим все как было, — сказал Петриковский. — И в бой поведем… А Скачко не станем строго судить, он ведь не строевик. — И рассказал: Анатолий Евграфович Скачко во время мировой войны был фронтовым журналистом в звании капитана, во время революции перешел на сторону восставшего народа; в январе 1918 года — начальник штаба Украинской советской армии. — Теперь он временный командующий Харьковским направлением и наш непосредственный начальник. Вот, пожалуй, и все, что мне известно…
Вскоре появился и сам Скачко. Дыбенко он понравился: подтянутый, немногословный, держался просто.
— Показывайте хорошее, не прячьте плохое, — сказал и сразу отправился в подразделения.
И сам Анатолий Евграфович, и его помощники проверяли дивизию без придирок, но строго, со знанием дела.
— Дивизией, особенно штабом, мы довольны, — подвел итог Скачко и добавил: — Работу штаба можно считать образцом для других штабов, о чем и отмечу в приказе по Харьковскому направлению.
И такой приказ появился.
Приказ по Харьковской группе войск:
«23 сего февраля я осмотрел штаб 1-й Заднепровской дивизии. Штаб начал формироваться несколько дней тому назад, причем начальнику т. Дыбенко по случаю переезда полевого казначейства группы до сих пор не было выдано денег на формирование. Несмотря на это, я нашел штаб окончательно сорганизованным. Личный состав весь подобран, штабная работа вполне налажена. Во главе всех отделов стоят опытные, знающие и дельные специалисты. Во всех отделах я получил исчерпывающие доклады о положении дел. В штабе царит идеальный порядок, все, начиная с безупречной внешней чистоты и подтянутого вида людей, говорит о строгой организованности и твердой воинской дисциплине. Тов. Дыбенко до сих пор не отпущено ни копейки денег, и к нему не было прислано ни одного человека для помощи из центра, — тем не менее Дыбенко сумел найти дельных, знающих помощников и в кратчайший срок сумел организовать штаб, по порядку и налаженности работы стоящий выше любого штаба корпуса старой армии. Создав такой штаб в тех условиях, в каких он находится, т. Дыбенко блестяще доказал организационные способности пролетарской революции и ее деятелей, вышедших из глубинных пролетарских масс.
От лица службы пролетарской революции и Красной Армии объявляю начальнику Заднепровской дивизии Павлу Дыбенко, начальнику его штаба Петренко и его ближайшим сотрудникам глубокую благодарность.
Приказ этот прочитать по всем частям Харьковской группы войск.
Вр. командующий Харьковской группой Скачко».
— Спасибо начальству за добрые слова, — сказал Дыбенко Петриковскому и Коллонтай. — Доведем приказ до каждого бойца и еще раз напомним, что надо с удесятеренной энергией готовиться к предстоящим боям. А они не будут легкими…
27 февраля еще прибыл в дивизию гость, теперь уже из штаба армии. Им был Федор Дыбенко.
— Рад за тебя, Павлуша, — сказал Федор, обнимая брата. — По всему фронту гремит ваша Первая Задне-провская. Прибыл к тебе по приказанию товарища Антонова-Овсеенко; он передает тебе и твоим ближайшим помощникам революционный привет и пожелания, как говорят моряки — так держать! А поручил он мне изучить опыт вашей дивизии, чтобы распространить его на весь Украинский фронт.
— За привет и пожелания спасибо, — ответил Дыбенко-младший. — Ну а что же касается опыта, пожалуйста, приглядывайся…
Три дня пробыл Федор Дыбенко, знакомился на «выборку» с отдельными подразделениями. И остался доволен.
Во время ужина, рассматривая выстроившиеся по всем стенкам комнаты огромные сейфы, Федор спросил, обращаясь к брату и Коллонтай:
— И много у вас там драгоценностей?
