Петр Подгородецкий - «Машина» с евреями
Говорят, что сейчас разговор о стоимости концерта «Машины времени» начинается с суммы в 35 тысяч долларов. Но, к сожалению для музыкантов, такие деньги они могут получать один-два раза в год. Все остальное – это единичные частные вечеринки или ночные концерты по клубам и казино, которые оплачиваются значительно меньше. Макаревичу более интересно выступать с «оркестром креольского танго», в котором он получает гонорар как солист, а все остальные – как сопровождающий его ансамбль. Свои группы у Кутикова и Маргулиса. Они с переменным успехом работают по клубам, но имеют лишь по несколько сотен долларов с концерта. Попытка Кутикова устроить гастроли в Сочи зимой 2006 года просто провалилась: билеты в Зимний театр, где должен был состояться концерт артиста «Кутекова» (так его именовали в афишах), расходились настолько плохо, что шоу пришлось отменить. Прочитав об этом, я сразу вспомнил зиму 1980 года, когда точно так же, как и в этом году, пальмы были засыпаны снегом, сверху и снизу была сырость, зато на концертах «Машины» был аншлаг. Кстати, та поездка должна была здорово запомниться Кутикову. Он сильно простудился, но, поскольку отменять гастроли было нельзя, пришлось Саше выходить на сцену и петь. После концертов он практически потерял голос, но когда его данные более или менее восстановились, у него более ярко проявилась фирменная «хрипотца», которая скрашивала некоторые неточности в модуляции. А еще, как говорят, он написал песню «Музыка под снегом» тоже в связи с ностальгическими воспоминаниями о тех временах.
Когда меня спрашивают, каковы были самые высокие гонорары «Машины времени», то я, понятное дело, могу говорить лишь о тех без малого двенадцати годах, в течение которых я там работал. В принципе, больше всего оплачиваются новогодние мероприятия. Суммы, которые обычно получают артисты, в этом случае возрастают в два-три раза. Помню новогоднее шоу, которое мы отрабатывали в каком-то бизнес-центре. Пьяные гости, уже без малиновых пиджаков, но еще с золотыми цепями и тяжелыми «Ролексами», полуголые и уже готовые к употреблению девчонки, столы, «ломящиеся от яств», бычки в огромной вазе с черной икрой… На сцене «Машина времени». Артисты не совсем трезвы, но как-то не лажают, видимо, большой опыт сказывается. «Ну а теперь мы вместе споем любимую песню всех времен и народов!» Фу, еще немного, еще чуть-чуть осталось доиграть и допеть. Это уже третья тусовка за новогоднюю ночь. «Вот, новый поворот…» Все, полтора часа работы закончились, как говорит Алексеич, «настал час расплаты». Двое постриженных «под ноль» охранников выносят огромную клетчатую сумку типа тех, которые использовали «челноки» во время поездок в Турцию и Польшу. Расстегивают. Сумка полна «зеленых». Пятерки, десятки, иногда более крупные купюры. «Можете не сомневаться, все шестьдесят штук здесь», – говорят нам. Макс Капитановский вскидывает сумку на плечо, и мы без всякой охраны выходим на улицу. Уже поздняя ночь, переходящая в раннее утро. Ветер, темнота. Сейчас-то понимаешь, что любого из нас могли бы запросто убить за пару бумажек из той сумки. Но пронесло. Женька Маргулис произносит: «Ну что, с Новым годом, что ли? – И далее через паузу: – А когда будем деньги делить?»
Гонорары, которые я получал в «Машине времени», я довольно часто тратил в тот же вечер или ночь. Мы уже вспоминали о том, что в и без того значительном списке моих пороков одно из центральных мест занимает страсть к игре. Я люблю играть в разные игры, причем обязательно на деньги. Пришел я ко всему этому довольно поздно, в начале девяностых. А потом мои отношения с казино и прочими игорными заведениями как-то устаканились. Конечно, я в общем минусе, но удовольствие от выигрышей и самого процесса все это дело компенсировало. А в игровых залах случается столько занятного…
В свое время в Москве появился один из первых популярных клубов «Белый таракан». В то время сделать клуб популярным было очень легко: подвал, отбитая со стен штукатурка (так, чтобы был виден кирпич), деревянные столы и скамейки, домашняя кухня без особых изысков, музыка. Место объявлялось популярным, и туда валил народ. Москва – город очень большой, а мест для нестандартного ночного отдыха было мало. Денег же становилось больше, во всяком случае у бандитов, торговцев, артистов и чиновников. И все они тусовались в немногочисленных «популярных» клубах. Но история связана не с «Белым тараканом», а с «Белым тараканом – 2», который появился позднее в районе Октябрьского поля. Тогда уже клубам приходилось заниматься маркетингом, как-то «раскручивать» себя. Связана эта история с бильярдом. Играть в бильярд, или, как говорят правильно, «играть на бильярде», я очень люблю и умею. Поэтому меня в числе прочих знаменитостей пригласили в «Белый таракан – 2» на турнир звезд, который был широко разрекламирован. Там были установлены неплохие столы, и народ играл в пул. Я, честно говоря, валял дурака, всячески прикалывался, выпендривался перед девчонками, придумывал какие-то неимоверные удары, поэтому занял только четвертое место, которое вроде бы никаких призов не обещало. Но оказалось, что я в итоге обставил и Преснякова-старшего, который был первым, и других победителей. Впрочем, вру, мне за участие в полуфинале вручили часы с бильярдной символикой. Но дальше дело пошло по нарастающей. Потом я понял почему.
В то время я только-только переехал в квартиру, где живу сейчас, так что с мебелью у меня были проблемы. Две комнаты украшали два ложа, сбитые из досок и оснащенные тоненькими матрасиками. Сексом на них заниматься было довольно удобно, но вот спать, а тем более сидеть или лежать… В общем, когда в бильярдном зале «Белого таракана» я увидел комплект мягкой мебели, я тут же уселся на него и сказал, что это именно то, что мне нужно. Более того, я, единственный из участников турнира, восторженно отозвался об этом изделии, которое, кстати, было сделано по американской лицензии и вполне добротно. Уже потом выяснилось, что это приз зрительских симпатий. Представители фабрики-изготовителя посовещались между собой, поговорили с публикой и, к моему удивлению, приняли решение вручить этот приз мне. Я обрадовался, но рано. Радоваться нужно было еще больше.
Где-то в середине турнира, когда я играл еще четвертьфинал, в клуб завалился продюсер Валерии Шульгин с каким-то своим приятелем. Оба были пьяны в хлам. Выпили еще и стали смотреть игру. Когда все кончилось и всем вручили полагающиеся призы, спутник Шульгина, к сожалению, я не знаю его имени, – отзовись, друг! – взял слово. Сказал он примерно следующее: «Уроды! Играть из вас тут никто не умеет. Да вы посмотрите на себя! Сжали зубы, глаза в кучку и бьетесь за бабки. Это же игра. Единственный, кто играл по-настоящему, это Подгородецкий. Он смеялся, прикалывался, шутил, а не вперивался, как дебил, в шары с лузами. Поэтому я награждаю его своим собственным призом – десятью тысячами долларов! Дайте бумагу!» Громко икнув, он взял протянутую салфетку, вытащил золотой «Паркер» и нацарапал там следующие строки: «Подателю сего, Подгородецкому Петру, выдать десять штук баксов наличными». И поставил закорючку. Потом подозвал меня: «Знаешь магазин „Версаче", на Кузнецком?» Я ответил, что хотя и не одеваюсь у Версаче, но проезжал это заведение. «Я хозяин этого магазина. Завтра пойдешь туда, отдашь эту бумагу и получишь деньги». Потом развернулся и ушел вместе с Шульгиным.