Николай Черушев - Вацетис — Главком Республики

«Мы получили телеграфный приказ Троцкого, копию которого и ответ на который Вы, должно быть, уже получили. Мы считаем, что приказ этот, написанный человеком, не имеющим никакого представления о Южном фронте, грозит отдать все дела фронта и революции на юге в руки генерала Сытина, человека не только не нужного на фронте, но и не заслуживающего доверия и потому вредного. Губить фронт ради одного ненадежного генерала мы, конечно, не согласны. Троцкий может прикрываться фразой о дисциплине, но всякий поймет, что Троцкий не Военный Революционный Совет Республики, а приказ Троцкого не приказ Реввоенсовета Республики. Приказы только в том случае имеют какой-нибудь смысл, если они опираются на учет сил и знакомство с делом. Отдать фронт в руки не заслуживающего доверия человека, как делает это Троцкий, значит попрать элементарное представление о пролетарской дисциплине и интересах революции… Ввиду этого, мы, как члены партии, заявляем категорически, что выполнение приказов Троцкого считаем преступным, а угрозы Троцкого недостойными. Необходимо обсудить в ЦК партии вопрос о поведении Троцкого, третирующего виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов и в ущерб интересам фронта и революции. Поставить вопрос о недопустимости издания Троцким единоличных приказов, совершенно не считающихся с условиями места и времени и грозящих фронту развалом. Пересмотреть вопрос о военных специалистах из лагеря беспартийных и контрреволюционеров. Все эти вопросы мы предлагаем ЦК партии обсудить на первоочередном заседании, на которое, в случае особенной надобности, мы вышлем своего представителя.

Член ЦК партии Сталин. Член партии Ворошилов»{136}.

Сталин, понимая всю напряженность возникшей ситуации и желая заручиться если не поддержкой В.И. Ленина, то хотя бы его пониманием обстановки (в сталинской трактовке) в руководстве Южного фронта, в тот же день (3 октября) пишет председателю СНК еще одно послание, на сей раз только за своей подписью. В нем он снова обвиняет Л.Д. Троцкого в ряде ошибок, допущенных им в различные периоды деятельности последнего (переговоры в Бресте, предложение чехословакам остаться в России на жительство и другие «левые» жесты). Теперь Сталин обвинил председателя РВСР в бездумном, по его мнению, доверии к военспецам.

Сталин, обращаясь к Ленину, настоятельно просит его принять самые действенные меры по обузданию зарвавшегося Троцкого, «…ибо боюсь, что сумасбродные приказы Троцкого, если они будут повторяться, отдавая все дело фронта в руки заслуживающих полного недоверия так называемых военных специалистов из буржуазии, внесут разлад между армией и командным составом и погубят фронт окончательно. Наша новая армия строится благодаря тому, что радом с новыми солдатами рождаются новые революционные командиры. Навязывать им заведомых предателей вроде Сытина или Чернавина (совершенно несправедливые обвинения! — Н.Ч.) — это значит расстраивать весь фронт.

Я уже не говорю о том, что Троцкий, вчера только вступивший в партию, старается учить меня партийной дисциплине…

…Я не любитель шума и скандалов, но чувствую, что если сейчас же не создадим узду для Троцкого, он испортит нам всю армию в угоду «левой» и «красной» дисциплине, от которой тошно становится самым дисциплинированным товарищам. Поэтому надо теперь же, пока не поздно, обуздать Троцкого…»{137}

Так вот, оказывается, в чем дело — у Сталина взыграло его самолюбие!.. Его пресловутое кавказское самолюбие!.. Желание быть первым или в числе первых. Стремление к тому, чтобы самому диктовать условия, — это качество отмечали у Кобы знавшие его люди. В царицынских делах схлестнулись два явных лидера, два кремня — и искры полетели во все стороны, накаляя и без того жаркую атмосферу вокруг. Гасить же этот опасный очаг пришлось совместными усилиями многих должностных лиц.

Сразу отметим, что в данной ситуации И.И. Вацетис был на стороне председателя Реввоенсовета Республики. Он был за скорейшее введение П.П. Сытина в должность командующего Южным фронтом. Иоаким Иоакимович боялся того, что фактически гражданские лица (Сталин и Ворошилов) возьмутся командовать войсками, проводить операции. У Вацетиса вызвало большую тревогу сообщение о том, что Сталин начал отдавать приказы о перегруппировке частей фронта. От имени Реввоенсовета Республики он 3 октября направил Сталину телеграмму, в которой потребовал немедленно прекратить самостоятельную переброску войск без ведома и согласия Сытина. «Никаких перегруппировок частей войск без разрешения командующего фронтом Сытина не производить». Самому Сталину предлагалось выехать в Козлов, в штаб фронта, для совместной работы с Сытиным по выполнению поставленных задач. В то же время «Реввоенсовет категорически запрещает смешение командных функций и неисполнение требований Реввоенсовета Республики будет сурово преследоваться». Данную телеграмму, помимо Вацетиса, подписали члены РВСР К.Х. Данишевский, С.И. Аралов, И.Н. Смирнов»{138}.

Ситуация, сложившаяся на Южном фронте, потребовала личного присутствия наркома Троцкого. И он в ночь с 3-го на 4-е октября убыл в Козлов на своем специальном поезде («поезде Троцкого»). Реввоенсовет Южного фронта продолжал работать разобщено. Сытин с Мехоношиным разместились в Козлове, а «троица» — Сталин, Ворошилов и Минин — продолжали находиться в Царицыне. Вот эта разобщенность и отсутствие слаженной работы руководящего ядра фронта и пугала Вацетиса. Связавшись по прямому проводу с Троцким, Иоаким Иоакимович высказал председателю РВСР свои опасения:

— Лев Давидович, если не положить конец самостийным действиям царицынцев, то катастрофа неминуема. Нельзя больше спокойно смотреть на упорное нежелание Сталина и Минина работать в контакте с Сытиным.

— Я с вами согласен, — телеграфная лента запечатлела слова Троцкого. — Сегодня же потребую от Свердлова конкретных шагов в этом направлении. В связи с тем, что официально Реввоенсовет фронта находится в Козлове, то держите контакт с Сытиным и Мехоношиным.

— Какие меры следует предпринять в отношении царицынских затворников? — спросил Вацетис.

— Поскольку Сталин, Минин и Ворошилов остаются в Царицыне, они могут пользоваться правами только членов Реввоенсовета десятой армии, но не более. Проводите строжайшим образом эту линию, и мы заставим царицынских дезорганизаторов войти в колею»{139}.

Анализируя сложившуюся обстановку, Троцкий пришел к выводу, что в состоявшемся конфликте есть вина и Реввоенсовета Республики (а значит, и Главкома Вацетиса). Еще находясь в пути в Козлов, он телеграфировал туда, требуя впредь все решения и постановления оформлять более грамотно с юридической точки зрения. Особенно нужно соблюдать это требование тогда, когда в деле участвует коварный Сталин. Троцкий в этом плане высказался предельно четко: «Конфликт на Южном фронте запутан в значительной мере тем, что результаты переговоров со Сталиным не были закреплены на бумаге в виде формального постановления».