Джеффри Робертс - Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»

Следующим выступил Никита Хрущев, новый глава советской Компартии. Он пафосно ругал Берию в свете германского вопроса: «Наиболее ярко он показал себя как провокатор, как не коммунист это по германскому вопросу, когда поставил вопрос о том, что надо отказаться [от] строительства социализма, надо пойти на уступки Западу. Тогда ему сказали: что это значит? Это значит, что 18 миллионов немцев отдать под покровительство американцев. А он отвечает: да, надо создать нейтральную демократическую Германию. Как может нейтральная демократическая буржуазная Германия быть между нами и Америкой? Возможно ли это?.. Берия говорит, что мы договор заключим. А что стоит этот договор? Мы знаем цену договорам. Договор имеет свою силу, если подкреплен пушками. Если договор не подкреплен, он ничего не стоит. Если мы будем говорить об этом договоре, над нами будут смеяться, будут считать наивными. А Берия не наивный, не глупый, не дурак. Он умный, хитрый, но вероломный. Поэтому он так и делал, а может быть, делал по заданию, черт его знает, может быть, он получал через своих резидентов другие задания. Я за это не поручусь. Поэтому еще раз повторяю, что он не коммунист, он провокатор и вел он себя провокационно»13.

После него слово взял Молотов. Он нападал на Берию за то, что тот говорил о возможности миролюбивой, буржуазной Германии. Берия якобы попытался извратить позицию Президиума по строительству социализма в Германии. Молотов подчеркнул, что в беседе он повторял: ошибкой является ускоренное строительство социализма, но не строительство социализма как таковое. А высказывания Берии по германскому вопросу, продолжал Молотов, показали, что он «не имеет ничего общего с нашей партией, это человек из буржуазного лагеря, это человек антисоветский»14.

Вслед за Молотовым говорил министр обороны Николай Булганин. Он заявил, что Берия выступал за ликвидацию ГДР и восстановление буржуазной Германии.

В завершающих замечаниях Маленков не стал возвращаться к германскому вопросу. Но в официальном заключении, признающем вину Берии, было сказано, что он говорил «об отказе от курса на строительство социализма в Германской Демократической Республике, за превращение последней в буржуазную республику»15.

Разоблачение якобы взглядов Берии на германский вопрос было привязано к июньским событиям в ГДР. Эти волнения советские власти – и публично, и в частном порядке – назвали происками иностранных провокаторов16. Приписав к ним Берию с его идеями о сдаче ГДР врагу, бывшие товарищи добавили к его делу обвинения в том, что он представляет собой не только политического ренегата с амбициями диктатора, но и империалистического агента.

Непосредственное влияние дела Берии на курс советской внешней политики оказалось неоднозначным. Разговоры о Германии единой, но буржуазно-демократической, прекратились, однако воссоединение страны на миролюбивых и демократических основаниях оставалось официальной линией. С одной стороны, Советский Союз усилил поддержку ГДР как социалистического государства. Но быстрых и решительных действий, которые позволили бы Восточной Германии долго и успешно существовать отдельной страной под контролем коммунистов, М. не предприняла.

Во время рассмотрения дела Берии МИД приостановил работу над германским вопросом. Но в конце июля, когда работа над ним возобновилась, произошло возвращение к позициям, сформулированным в апреле–мае. Подтолкнула к этому дипломатическая нота Запада, выпущенная 15 июля. Она предлагала созвать конференцию министров иностранных дел по германскому вопросу. 30 июля заместитель Молотова Андрей Громыко показал ему проект ответной ноты. Она представляла меры, которые укрепят советские позиции в Германии, усилят авторитет ГДР как «основы для восстановления единой Германии как миролюбивого и демократического государства» и создадут трудности для западных планов по разделу страны и использованию ее как платформы для агрессии в Европе. К таким действиям относились: a) соглашение на проведение конференции министров иностранных дел, б) выпуск ноты с предложением о создании общегерманского временного правительства, в) внедрение ранее предложенных экономических и политических мер по поддержке ГДР, г) созыв конференции стран народной демократии для выпуска резолюции по германскому вопросу и заключение коллективного пакта о дружбе и д) приглашение в Москву на переговоры делегации ГДР. 2 августа Молотов направил проект Громыко в Президиум. Все предложения МИД были ратифицированы, за исключением конференции стран народной демократии17.

4 августа СССР дал ответ на ноту Запада от 15 июля. Он соглашался созвать конференцию министров иностранных дел, чтобы обсудить германский вопрос, но настаивал, чтобы разговоры коснулись и мер по ослаблению напряженности в мире18. 15 августа советское правительство выпустило еще одну ноту, на сей раз посвященную исключительно немецкому вопросу. Она говорила: «Восстановление национального единства демократической Германии остается фундаментальной задачей немецкого народа, в решении которой заинтересованы все миролюбивые народы Европы… Не следует откладывать принятие мер, которые могут способствовать по крайней мере постепенному решению проблем по объединению Германии, созданию общегерманского демократического правительства». В конце СССР предлагал провести конференцию в ближайшие полгода и обсудить на ней мирный договор с Германией и создание единого временного правительства: «Подобное правительство могло бы прямым соглашением между Восточной и Западной Германией быть установлено вместо существующих правительств Германской Демократической Республики и Германской Федеративной Республики. Если в настоящее время это окажется сложным, можно было бы учредить Временное общегерманское правительство при том, что правительства ГДР и ФРГ пока что останутся, и в таком случае Временное общегерманское правительство будет иметь только ограниченные функции. Но даже так формирование Временного общегерманского правительства будет представлять собой реальный шаг вперед к объединению Германии, которое завершится созданием общегерманского правительства на основе по-настоящему свободных общегерманских выборов»18.

20 августа в Москву прибыла делегация из ГДР, чтобы побеседовать с советским руководством. Когда через 3 дня она уехала, было выпущено коммюнике, представлявшее ряд советских уступок, которые укрепляли экономическое положение восточногерманского режима: с января 1954 г. отменялись репарационные выплаты, советские предприятия в Германии передавались правительству ГДР, снижались оккупационные выплаты, весь долг ГДР Советскому Союзу аннулировался, а торговля двух стран усиливалась, включая предоставление ГДР советских займов. Советская дипломатическая миссия в ГДР повышала свой статус до посольского. И Молотов согласился ускорить освобождение немецких военнопленных, которые до сих пор находились в СССР. 22 августа, поднимая на кремлевском приеме тост за делегацию из ГДР, Маленков подчеркнул, что необходимо сопротивляться западным планам по разделению Германии и важно бороться за единую страну на миролюбивых и демократических основах20.