Николай Кононов - Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля

Поступая, я верил в действенное средство достижения результата — решать только те задачи, которые очень сильно мотивируют. Чтобы заставить себя готовиться по 12–14 часов в день, я ставил картинку Стенфордского кампуса на рабочий стол.

В эссе требовалось доказать комиссии, что я необычный и очень способный человек со «стенфордским профайлом». Я продумал стратегию его создания. Сначала опросил выпускников и выяснил, что общего у успешных эссе. Затем писал эссе в школу, которая стояла внизу списка моих приоритетов. Потом писал эссе для второй снизу школы, а в самом конце — когда точно сформулировал то, что хочу сказать — написал эссе в Стенфорд.

Я придал ему формат дневника, свода коротких записей о самых важных моментах моей жизни. Как и добрая половина поступающих, я писал о свободе. Это был мой ответ на вечный стенфордский вопрос What matters to you most and why? Жду не дождусь, когда мой сын подрастет и я дам ему прочитать.

Последним испытанием было интервью. Составил список вопросов и нанял репетитора для ролевой игры. Ответы укладывались в 30–60 секунд. Мне показалось, что ответы получаются слишком рублеными, выглядят заготовками. К тезисам «нормального» ответа я добавил ответ в форме хайку (Например: на вопрос What are your career goals? — Along old roads / Emerge new ways / And cause businesses to flourish).

А потом было интервью и ожидание звонка из приемной комиссии. За полчаса до окончания вторых суток, отведенных для оповещения поступивших, я был готов к поражению. Помню, твердил: в моей жизни это первый случай, когда я выложился на 100 % и не достиг результата…

Но телефон зазвонил. Не до конца осознавая, как только что изменилась моя жизнь, я сделал запись на форуме: Just got the call in Russia — I’m in!!!

2008–2009, МОСКВА, СТЕНФОРД

Что делают мальчики, когда прощупывают друг друга на предмет готовности к какому-нибудь великому делу? Начинают сверять книжки, по которым себя строили.

Макс и Камиль как раз решились делать бизнес. Однажды они заговорили о «Трудно быть богом» Стругацких. Максу нравился Дон Румата — «он играет четкую роль лидера, который меняет мир по своим правилам, им самостоятельно определенным».

Камиль считал Румату слишком глянцевым. Ему больше нравился Каммерер из «Обитаемого острова» — тот, прежде чем затевать революцию в отсталом тоталитарном обществе, выслушал мнение Колдуна из поселения мутантов. Колдун сказал, что вмешательства чужаков в сложившиеся социальные системы ведут к человеческим жертвам — что, правда, не помешало балбесу Каммереру вмешаться и едва не запороть результат работы коллег, подтачивавших кровавый режим постепенно.

Когда стенфордский профессор спросил у потока, что делать развитым странам по отношению к менее развитым, и дал три варианта: а) активно вмешиваться через крупные некоммерческие организации и структурные проекты; б) вмешиваться на локальном уровне через точечную помощь; в) не вмешиваться вообще — Камиль был единственным, кто выбрал третий пункт.

Также они с Максом обсуждали «От хорошего к великому» Джима Коллинза и дискутировали о роли руководителя бизнеса. Глава Apple Стив Джобс очень нравился Максу, а Камиль полагал, что он замкнул всю компанию на себя и это создает риски.

Другая спорная тема. Коллинз предрекал проблемы тем компаниям, которые выходят за пределы «концепции ежа» (сочетания востребованности продукта, перспективности рынка и личного мастерства). Камиль считал, что Джефф Безос зря толкает Amazon дальше и дальше — они начинали как книжный магазин, а стали технологической интернет-компанией, а это совсем другой бизнес. Макс доказывал, что Безос прав и никакая концепция не должна препятствовать росту.

Разногласия не мешали им придумывать идею на двоих. Как и Федор, они сразу очертили поле битвы — Интернет. Плюсы: не нужны умопомрачительные инвестиции, никакой головной боли с производством, сертификатами и прочими лазейками для придирок со стороны чиновников. Минус: в США Интернет проведен к 74 процентам населения, в Евросоюзе — в среднем к 70 процентам, а в России — всего к 32 процентам.

Дальше товарищи стали думать, что нужно людям. Вот один человек ввязался в ремонт или строит дом, а другой готов продать ему свой труд. Напишем-ка социальную сеть, где одни находят других.

А зарабатывать на чем? Ммм, на комиссии от договора. На рекламе. Нет, какая-то неочевидная модель монетизации.

Наконец они остановились на проекте онлайн-молла. Подобную идею воплотила японская Rakuten еще в 90-х. У глобальной барахолки eBay.com схожий бизнес.

Очевидная модель, привязанная к высокой идее, — дать площадку для развития других бизнесов. Что может быть круче! Опять же, миссия и смысл. Ключевой проблемой казалась неповоротливость русской е-коммерции — она завязана на оплату наличными при доставке купленного товара, а качество логистики хромает.

Рассуждая о е-коммерции, Макс и Камиль не забывали следить за рынком недвижимости в Подмосковье. Каждый из них когда-то купил квартиру, которая теперь выросла в цене. Молл нуждался в стартовом капитале, и они продали свое жилье, а на вырученные деньги арендовали офис и написали сайт.

Несмотря на скепсис однокурсников, за лето сколотили в Москве команду из программистов и технического директора и улетели обратно в Америку — за инвесторами. Не меньше головной боли от смены часовых поясов их мучил вопрос: что заставит крутых венчурных чуваков разговаривать со студентами?

Стенфорд нежданно дал подсказку. Камиль написал об эпопее с инвестициями мемуар в тот же Forbes:

Нашим первым консультантом был Хосе Марин — выпускник Стенфорда и основатель deRemate.com, ведущей компании на рынке интернет-торговли в Латинской Америке. Узнав о Wikimart от одноклассника, Хосе приехал на кампус и несколько часов обсуждал нашу идею с Максом в библиотеке (я был в Москве).

Хосе представил нас Джеймсу Гутиэрресу, выпускнику 2005 года и основателю Progresso Financiero. Мы проговорили больше двух часов и поняли главное: в привлечении инвестиций нет никакой магии. Надо встречаться и строить отношения с большим количеством «правильных» людей.

Несколько месяцев мы строили сеть контактов. С Ариэлем Полером — выпускником, бывшим топом Yahoo и известным в Долине ангелом — я познакомился на классе по предпринимательству. Он пришел рассказывать о критериях отбора проектов, я взял визитку — и через две недели мы уже обсуждали наш стартап на пирсе в Сан-Франциско. В бейсболке и потертой майке, он не был похож на миллионера и знаменитость. Ариэль, глядя на волны, спрашивал, почему мы выбрали эту идею, как управляем компанией из Калифорнии, где ищем инвесторов. И хотя мы были всего-навсего двумя студентами, Ариэль в тот же вечер отправил несколько рекомендательных писем известным инвесторам.