Грейс Слик - Любить кого-то?

Я вдруг осознала, что эти маленькие создания - точно такие же, как мы, только носят мех или перья вместо кожи. Впервые в жизни я поняла, что личность может проявляться в различных формах. Эти "животные" хотели того же, что и люди - еды, крыши над головой, развлечений, здоровья, мира и тому подобных вещей. Кое-кто из них умеет летать, плавать, бегать или спать лучше, чем мы, кое-кто мог бы оторвать вам голову одним быстрым движением - как, например, панда. Но в них нет злобы. Передо мной открылся неведомый мир существ, с которыми можно дружить. Для "городской девчонки", вроде меня, это было похоже на высадку на другой планете. Правда, я не так часто высаживалась на других планетах - но на свою-то смотрела...

"Хочу панду," - подумала я. Написав в ту странную организацию, приславшую письмо с картинкой, я спросила, как это устроить.

Они были так вежливы, что не завопили на весь мир: "Ну и дура же ты!" Наоборот, прислали мне кучу статей, книг и прочей информации, включая тот факт, что панды не могут принадлежать никому, кроме китайского правительства, которое, кажется, иногда передает парочку-другую другим странам в качестве жеста доброй воли. Так-то. Панды почти вымерли; во всем мире их не больше тысячи. С приходом людей бамбук, их основная пища (панда может съесть до 18 килограммов бамбука в день), жестоко вырубается, и через шестьдесят лет пандам может быть совсем нечего есть.

Так и быть. У меня не будет панды. Но я могу написать о нем песню...

He can feel the night, the last sunset is in his eyesThey will carry him away, take his beauty for their prizeAh, but hunger would have come when the bamboo forest died...

Oh Panda Bear - my gentle friendI don't want to say goodbyeOh Panda Bear - when will the killing endWhen will we get it right?Panda

(Он чувствует ночь, за горизонт закат уйдетЕго красоту человек ради наживы крадетИ голод придет, когда бамбуковый лес умрет...

О, панда - мой нежный другЯ не хочу от тебя уходитьО, панда - когда же замкнется круг?Когда ты сможешь спокойно жить?Панда...)

В связи с проснувшимся интересом к царству зверей я вспомнила, что Скип на Рождество или День благодарения всегда относил большие миски с объедками "на задний двор, зверям".

- Каким зверям? - спрашивала я.

- Ну, знаешь, опоссумам, суркам, лисам, енотам...

Енотам? Они - родственники панды, можно сказать, двоюродные братья, даже мордочка одинаково окрашена...

Я стала выносить еду по вечерам (еноты - животные ночные) и поглядывать из окна, не появятся ли бандиты в масках, чтобы поужинать. Ага. Они пришли в первый же день, в сопровождении друзей - лисиц, опоссумов, стервятников, сурков, оленей и нескольких бродячих собак и кошек. Шум стоял такой, что приехали даже ребята с телевидения, чтобы это заснять.

Моими любимыми гостями все равно оставались еноты - они были умными, сильными и на удивление мирными. Они приходили с детенышами - потусоваться и поиграть под солнечной батареей (на ее деревянной опоре мы паяльником выжгли надпись "Салун для енотов"). Я была поражена. Они появлялись каждую ночь и съедали два больших мешка сухого кошачьего корма, пару дюжин сырых яиц, четыре пакета печенья, виноград, арбузы, объедки - и вообще все, что лежало на земле. Казалось, что смотришь мультик про животных, изображающих людей: они валялись в шезлонгах, плавали в бассейне, ели виноград и трахались прямо на лужайке - настоящая римская оргия!

Среди енотов, живших в районе нашего дома в Марин Каунти, была мать с маленьким детенышем, приходившие к нам каждую ночь в течение месяца. Однажды, когда они взбирались на холм возле солнечной батареи, я заметила, что они двигаются медленнее, чем обычно: детеныш полз на передних лапах, а задние беспомощно волочились по земле.

Я позвонила в одно из обществ защиты природы и спросила, как лучше поймать малыша и куда его везти лечить, но они сказали, что идея плохая: по возвращении мать может не принять его обратно. Пришлось оставить их в покое и просто наблюдать. Скип придумал детенышу нежное индейское имя - Больная лапа; ночь за ночью я наблюдала, как заботливая мамаша поднимается на холм оттуда, где был их "дом", помогая своему ребенку добраться до еды. Я звала мать Расцарапанная спина - на бедре у нее были четыре царапины длиной сантиметров пять. Шрамы выглядели так, словно она сцепилась с диким котом или пумой и была сильно ранена, защищая Больную лапу - какой-то хищник явно хотел им поужинать.

Месяца через полтора я заметила, что Расцарапанная спина и Больная лапа потихоньку начинают выздоравливать. Густой мягкий мех покрыл шрамы матери, а детеныш начал бегать и играть с другими молодыми енотами, как ни в чем ни бывало. Может быть, они знали какие-то лечебные травы или корешки? А может, просто ждали, надеясь, что пройдет само, не думая, как люди, что требуется вмешательство? Может, мать вправила малышу лапу, а он зализал ей шрамы - мы никогда не узнаем. Но меня восхищали храбрость и преданность этих енотов друг другу, их внутреннее знание, что нужно выжить, что бы ни произошло. Расцарапанная спина и Больная лапа - у учителя может быть странная форма, размер или имя...

Пусть они продолжают рыться в ваших мусорных баках - и моих.

После того, как я написала этим "Друзьям панд", мое имя было внесено в общий список "Борцов за права животных". Мне начали приходить письма. Из PETA ("Люди за этичное отношение к животным") я получила несколько фотографий, среди них - снимок разрезанного вдоль белого кролика: на них испытывают косметические средства. Это потрясло меня до глубины души, и я стала серьезно интересоваться использованием животных для тестирования и биологических исследований. (Мошенники!).

После нескольких лет (с 1987 по 1992 год) изучения отчетов Американской медицинской ассоциации, а также сотен книг и статей по практической вивисекции, я стала получать от разнообразных радиостанций, телепрограмм и журналов предложения рассказать о своих взглядах на проблему биологических исследований. В одном из споров я даже приняла сторону Джи. Гордона Лидди (с ума сойти!), который с научной (а не этической) точки зрения отказался от проведения тестов на животных. Наверное, наше странное сочетание, скорее, подрывает нашу точку зрения, нежели доказывает ее. В конце концов, Грейс Слик и Джи. Гордон Лидди, левый и правый экстремисты, не должны договариваться, это нечестно. Но наше единство демонстрирует также, что, когда необходимо, политические противники могут забыть про свои различия ради общих интересов.