Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

Корабль пришвартовался лагом (бортом к пирсу). Швартовы заведены, якорь отдан. Из иллюминатора моей каюты взору предстали мусорные баки с копошащимися в них огромными, аккумулировавшими в себе тропический зной, крысами. Для предупреждения проникновения этих страшных зверюг на корабль, на швартовы немедленно были надеты крысоотбойники – фанерные круги диаметром до 80 сантиметров.

Здесь же стояла машина представителей советского консульства. “Представители” в каюте командира пили “чай” и кушали кусок черного хлеба с маслом и селедкой, попутно знакомя командование корабля с правилами поведения в порту Мадрас.

Я был озабочен предстоящей закупкой питьевой воды. По существующим карантинным правилам, прежде, чем принимать воду на корабль, начальник медицинской службы обязан получить на воду санитарный паспорт, проверить качество воды и только после этого дать разрешение на включение насосов, о чем сделать запись в вахтенном журнале. Санитарно-карантинная служба флота перед выходом в море снабдила меня эпидемической обстановкой в порту Мадрас: холера, чума, менингит, брюшной тиф... Волосы стояли дыбом. А когда я увидел, что к борту пришвартовалась ржавая водоналивная баржа и корабельные трюмные начали присоединять к ней шланги, то взревел белугой и бросился к представителю консульства.

– Здравствуйте. Лейтенант Иванов. Прошу вас дать мне информацию о качестве местной воды и возможности контакта с местными карантинными властями, – обратился несчастный док к представительному представителю.

– Могу вас успокоить: вода здесь отвратительного качества, так что без предварительного кипячения мы ее не пьем. Это ответ на ваш первый вопрос. Карантинных властей в порту нет, так что контакт с ними невозможен. Для военного моряка это ответ номер два.

Речь звучала спокойно, солидно, литературно правильно, приводя меня в трепет.

– Товарищ командир! Я в соответствии с требованиями корабельного устава и приказа ГК ВМФ №... от... прием воды на корабль запрещаю, – требовательно уставившись в глаза командира, изрек несчастный док.

– Идите отсюда, доктор. Без вас голова трещит. Воду принимать!

Последнее распоряжение повергло меня в прах. “Против лома интеллект бессилен.”

Несмотря на неограниченную власть, данную докторам корабельным уставом в вопросах сохранения здоровья военнослужащих, вода была принята. Однако, власть была реализована тем, что количество хлорки, залитое в цистерны, напоминало экипажу о врачевателях до конца похода.

Инструкции, полученные экипажем перед выходом в город сводились к следующему: не бросаться на мелочи, не обращать внимания на политические манифестации, не поддаваться на провокации, не курить, не пить воду и соки, не подавать милостыню, вести себя достойно. Этими “не” советский моряк должен продемонстрировать мощь и миролюбие советского государства.

Описывать красоты и экзотику Индии, пестроту и контрасты ее городов нет необходимости, так как этот труд взвалил на себя журнал “Вокруг света” и успешно с ним справляется. Впечатления о Мадрасе – специфические для военного моряка: плюс пятьдесят градусов, суконные черные штаны, тяжелая фуражка, море пота и постоянно рискующие потеряться среди пестрой рыночной толпы члены вверенной под командование пятерки. И никаких провокаций.

Второй день визита будоражил умы офицеров корабля и курсантов ТОВВМУ предстоящим ужином, организованным морскими властями Мадраса. Список приглашенных долго муссировался на верхних этажах корабельной власти. Из ста процентов желающих посетить великосветский раут, нужно было выбрать самых достойных, способных высоко нести знамя чести советского офицера. Всего двадцать человек, включая офицеров ТОВВМУ. К вечеру кандидатуры были всесторонне обсуждены, согласованы и утверждены. Я в их числе.

К 19.00 к трапу был подан автобус. Когда “достойные” заняли свои “законные места”, взволнованный командир благословил их напутственной речью:

– Я, как несущий персональную ответственность перед партией и правительством за вверенный мне корабль, предупреждаю: если какая-нибудь свинья нажрется сверх меры – сгною. Все прониклись ответственностью.

Советский народ знает Индию в основном из кино. Красоты природы, красивые женщины со звездами во лбу, мужественные мужчины. Именно такой уголок местного колорита предстал взору офицеров, прибывших в резиденцию старшего морского начальника штата Мадрас. Дневная жара сменилась вечерней прохладой. Термометр застрял на отметке + 35 градусов. Двор, обрамленный пышной тропической растительностью, яркий свет электрических фонарей, яркие наряды красивых женщин. В углу – стол, уставленный разнокалиберными яркими бутылками. Закусок не видно. А ля фуршет. Нарядные, в белых костюмах и белых чалмах офицеры индийского флота. Представитель советского консульства с супругой, несколько переводчиков для обеспечения светских разговоров представителей дружественных государств. Первый тост, провозглашенный старшим морским начальником ВМС знаний английского языка не требовал. Индия плюс Советский Союз равняется дружба. Ответный тост также в переводе не нуждался.

Советский Союз и Индия равняется дружба. Ясно. На закуску русскому военмору – два кубических сантиметра оригинально приготовленного мяса. Языки постепенно развязывались. На вопросы “ду ю спик инглиш” и “парле ву франсе” в голове почему-то вертелось “ди киндер геен ин ди шуле” и “дер тишь”, что значит в переводе с немецкого – стол. Несмотря на исключительную резвость переводчиков, свободный обмен мнениями был неловок и мучителен. Посему, предпочтение отдавалось тостам, непонятность смысла компенсировалось доступной пониманию пантомимой. Через два-три часа, когда представитель ТОВВМУ непринужденно обнял за талию супругу консула, по молчаливому согласию гости начли прощаться с хозяевами. Все чинно, красиво и с достоинством.

По прибытии офицеров на корабль, командир вызвал к себе меня и Мегердичева. Несмотря на позднее время, мысль его работала четко. Заботы дня грядущего теснились в отягощенной ответственностью командной голове. С удовлетворением объявив прибывшим лейтенантам, что “наши не подкачали”, командир приступил к обсуждению меню завтрашнего обеда, устраиваемого согласно требованиям дипломатического протокола. Несмотря на то, что к составлению торжественного меню доктор имеет такое же отношение, как ООН к отсутствию колбасы в магазинах Владивостока, он, как видим, был приглашен. Причина призрачна – запас высококачественного медицинского спирта в аптеке. Дело в том, что на “представительские” цели военная торговля отпускает спиртное в количестве, достаточном для первого тоста “Советский Союз + Индия – дружба”. На тост ответный спиртного хватает только для глав делегаций. Другие официальные лица вынуждены перебиваться кваском, что допустить никак невозможно, учитывая торжественность момента.