Виктор Баранов - Мы из СМЕРШа. «Смерть шпионам!»
Другой капитан – Слободенюк – обладал феноменальной памятью на содержание действующих инструкций, приказов, ориентировок Главного управления «Смерша» и при проверке мог с закрытыми глазами отыскать недостатки их выполнения. В его личном деле лежал строгий выговор за злоупотребление алкоголем. И теперь, проводя проверку периферийных отделов, он проявлял старание, надеясь, что его рвение будет замечено, а выговор снимут.
* * *Менее способный или, как говорят в народе, бесталанный человек, с большим самомнением и амбициями, чтобы утвердиться в своем окружении, стремится быть всегда на виду. Так случилось и с Бондаревым. Как ему хотелось, чтобы проверяющие обратили на него внимание и оценили его недавние успехи в подборе разведгруппы. Он даже завел для этого папку, куда вкладывал копии сообщений осведомителей, проверочные материалы, полученные из официальных источников. Собирал это специально, чтобы в беседе с проверяющими можно было легче убедить их в своих чекистских способностях.
Первым для своей беседы Бондарев выбрал майора Красовского, полагая, что возраст, воспитанность и их равенство в званиях дадут возможность расположить его к себе. Был твердо уверен, что майор заинтересуется его информацией, и тогда он сможет вскользь обмолвиться о фактах политической незрелости своего начальника, а, будь руководитель более подготовленным, дескать, успехи отдела были бы гораздо выше!
И без всякой проницательности можно было уловить в бахвальстве Бондарева, его примитивных пояснениях по подбору разведгруппы откровенный намек на нерешительность и перестраховку своего начальника. Майор молча выслушал Алексея Михайловича, а тот истолковал молчание как согласие с изложением фактов и добавил еще несколько замечаний в адрес своего шефа. На лице майора появилась строгость – он остановил собеседника на полуслове:
– Вы, кажется, голубчик, запели арию не из той оперы! Вы полагаете, что мы приехали сюда разбирать ваши взаимоотношения с начальником отдела?! А если не полагаете, так зачем отрываете меня от дела?! Мы здесь не только ищем недостатки, но также и намерены оказать вам помощь в текущих делах!
Бондарев не ожидал и не предвидел такого поворота, и попытался доказать, что товарищ майор его не так понял. Красовский же всем своим видом показал, что разговор окончен, и углубился в лежащие перед ним бумаги. Поняв, что ему не удалось заинтересовать проверяющего, Алексей Михайлович вышел от него расстроенным. Майор ему не понравился – надо же, назвал его голубчиком, да еще прочитал нотацию, что приехал сюда заниматься делом! Если бы он был настоящим партийцем, то проявил бы интерес, как обстоят дела в отделе, какое настроение, какова политическая закалка личного состава? Вот такие вопросы он задал бы майору, если бы они поменялись местами!
И он вспомнил, каким был мастером по выуживанию «жареных» фактиков от его подопечных, приезжающих из районов. Он не стеснялся расспрашивать обо всем: кто и сколько пьет, кто с кем спит, не брезгуя сплетнями, досужими вымыслами, слухами о жизни районного аппарата. Именно с его подачи было установлено, что новорожденный у прокурорской четы был крещен в церкви. Все это подвергли расследованию. Факт подтвердился и прокурора исключили из партии; потом он едва устроился работать банщиком – нигде не брали на работу, ведь исключен за грубое нарушение устава партии. И еще вспомнил, что его умением выведывать подробности о жизни района восхищался сам зампред облсовета Иванушкин: всегда просил подбросить ему для депутатской сессии что-нибудь интересное и непременно хвалил за это, включал его в закрытый список на денежную премию.
И, вспоминая былые дни гражданской жизни, успехи по работе, спокойную и размеренную жизнь в облсовете, Бондарев тяжело вздохнул и направился к Кузакову поделиться сомнениями в деловых качествах проверяющих, посетовать на то, что его не замечают по службе, затирают и что какая-то бездарь руководит им! И он заранее знал, что Кузаков выслушает, будет поддакивать, но палец о палец не ударит, чтобы использовать свои связи и помочь ему свалить Сазонова. Его раздражала осторожность и нерешительность Кузакова. Он подталкивал его к действиям, но тот говорил, что ему нужно закрепиться здесь, в дивизии, и в связи с уходом Члена Военного Совета Мехлиса нужно ожидать перемен во всем политуправлении фронта, – тогда он и предпримет меры. Время шло, на руках у Бондарева были такие козыри против Сазонова, а он не имеет возможности доложить полковнику Туманову, как его подчиненный подрывает устои службы, разлагает своими действиями оперативный состав! Он весь кипел от нетерпения и все время заглядывал в заветную тетрадь, наизусть заучивая свою обличительную речь.
С приездом проверяющих Сазонов безвылазно сидел у себя в блиндаже, чтобы быть поближе к ним и, когда нужно, сразу дать справку по любому вопросу. Он уже свыкся с их нахождением в отделе – все они не так уж жаждали крови проверяемых, как ему представлялось сначала. К тому же он нашел, что Ковалев и Красовский зачастую сдерживали рвение своих двух капитанов придраться к срокам выполнения приказов по Главку, соблюдению инструкций по делопроизводству, формам отчетности и другим изъянам в никем не любимой канцелярщине.
Уже в первый день, за ужином, Красовский, посмотрев на орден, медаль и нашивки за ранения Сазонова, поинтересовался о наградах оперативного состава. Дмитрий Васильевич откровенно рассказал, что не все его офицеры имеют боевые награды.
– Да что там наши особисты, – с горечью отметил он, – за Смоленск комдив только стал «Краснознаменцем», а начштаба пожаловали орден Отечественной 2-й степени... Это почти так же, как нашему дивэскулапу. Пока те воевали по-настоящему, он во втором эшелоне пил очищенную водочку и спал напропалую со всеми медсестрами!
Разговор стал общим, и кто-то сказал:
– Конечно, скуповато отметили дивизию. Вот, говорят, на южных фронтах наград дают больше – за форсирование Днепра одних только «Героев» присвоили больше ста, а наша армия тоже Днепр форсировала в двух местах и Смоленск освободила...
Но кто-то ответил:
– Смоленск не Киев, и Днепр здесь был уже!..
Красовский переглянулся с Ковалевым и начал:
– А вы последний анекдот по части наград в нашей службе слышали?! Так вот, в отдел «Смерша» истребительной дивизии приехал начальник Особого отдела воздушной армии и стал распекать здешнего начальника по поводу того, что отсутствуют результаты по оперативной работе – мало заводится дел, нет арестов. А тот отвечает, что разрабатывать некого – все орденоносцы, некоторые по два-три ордена Красного Знамени имеют, а командиры полков – Герои Союза. Тогда его начальник говорит: сделай, мол, завтра под любым предлогом строевой осмотр личного состава дивизии, и я тебе укажу, кого нужно разрабатывать и арестовывать! Утром личный состав построен и старший особист осмотрел весь строй и сказал: «Вон, видишь, на левом фланге пять субчиков стоят без наград, вот на них и заводи дела! – «Не могу», – отвечает дивособист. «Почему?» – «Да это же мои оперуполномоченные».
