Вспомните, ребята! - Игорь Борисович Ткачук
В дальнейшем Виктор не раз удивлял родных и близких поведением, круто ломающим привычный порядок жизни. В военное училище он поступать передумал. После службы в армии женился на девушке-маляре. Вместе с ней работал в одной из строительных организаций Днепропетровска. Там, выйдя однажды вечером во двор выбросить мусор, пропал без вести. Вся его одежда в момент исчезновения состояла из хлопчатобумажного спортивного костюма.
Через шесть месяцев жена получила открытку из Красноярска, где Виктор в свое время проходил срочную службу. Брат сообщал, что работает «в заводской столовой на холодных закусках». Просил выслать деньги на обратную дорогу. Однако, получив перевод, потратил его на утоление «духовной жажды» крепкими напитками. После этого в экспедицию за Виктором выехала его жена.
Вернувшись в Днепропетровск, брат от дружбы со «змием» не отказался. Прервал их отношения обширный инфаркт.
В 80-х Виктор дважды приезжал Москву, очаровав наших детей свободной речью и приятным общением. Рассказывал о строгом воспитании своих детей – двух девочек. С ностальгией вспоминал время, проведенное в Крымске.
В 90-х, вернувшись в Ровно, занялся предпринимательством, однако был дважды обманут компаньонами. Его неудачи обернулись для тети Леси потерей бывшей «генеральской» квартиры и переездом в более скромное жилье. Виктор Романович к этому времени умер. Младший брат Вити Игорь разительно отличался от него послушным характером, вежливостью и безразличным отношением к родным и близким. Окончил медицинский ВУЗ в Киеве. При поддержке начальника «лечсанупра» украинского ЦК Прилукова, мужа институтской однокурсницы тети Леси, стал главным терапевтом цековской, а затем президентской больницы. С родными по линии Ткачуков отношений никогда не поддерживал. Во время случайных встреч демонстрировал приторные родственные чувства, однако о своих настойчивых предложениях встретиться по конкретным поводам забывал навсегда сразу после расставания.
Мне кажется, что Виктор, несмотря на непредсказуемый характер, был гораздо ближе тете Лесе, нежели Игорь. Самым счастливым для Виктора оказался последний отрезок его жизни, всецело посвященный тренерской работе с юными футболистами ДЮСШ в Ровно. По личным впечатлениям Васи (моего дяди), для этих ребятишек брат был предметом восхищения, поклонения.
Он умер 9 мая 2009 года от болезни почек, находясь в одной больнице с тетей Лесей. Я узнал об этом от тети, когда позвонил ей в палату, чтобы поздравить с Днем Победы. Накануне смерти в телефонном разговоре Витя планировал нашу встречу в Москве. Было в дате его кончины что-то символичное. Родился в семье фронтовиков в г. Джалал-Аба́де, умер в День Победы.
Вступительные экзамены в ВУЗ. Попытка номер два
Летом 1961 года я вновь приехал в Ростов-на-Дону впритык к началу вступительных экзаменов. С учетом опыта предшествовавшего года заблаговременный приезд для посещения различного рода консультаций показался мне малополезным. Кроме того, не было никакого желания вести бесприютную жизнь абитуриента в душном городе с вонючей водой. Готовность к встрече с экзаменаторами базировалась на четком представлении об уровне требований, намерении ответить на любые вопросы и пресловутой спортивной злости.
Конечно, это было проявлением завышенной самооценки. Однако она помогла поддержать боевой настрой и избавила от отнимающей силы нервозности. По вечерам я ходил в летний кинотеатр повторного фильма на серию комедий Чарли Чаплина, которых хватило на весь экзаменационный период. От непрерывного смеха по окончании киносеансов болел брюшной пресс. Спал крепко, без сновидений.
По результатам экзаменов набрал 19 баллов из 20-ти возможных, получив три пятерки и одну четверку (по сочинению). Проходными были 16 баллов. Из особенностей общения с экзаменаторами запомнились диалоги с преподавателем кафедры английского языка Эриксон (имени и отчества, к сожалению, не помню) и представительницей исторической науки (фамилии не знаю).
Эриксон, увидев меня, удивленно спросила: «Разве вы не поступили в прошлом году? Я же поставила вам «отлично». Выслушав объяснения, продолжила: «Языка за год не забыли?».
Затем предложила прочесть и перевести текст без положенного мне словаря. К счастью, незнакомым оказалось всего лишь одно ныне широко известное россиянам слово Barrel (баррель, бочка), которое я распознал по контексту. Периодически встречаясь с этой женщиной в коридорах факультета в годы учебы, я всякий раз видел приветливую улыбку доброй знакомой.
Преподавателя истории я буквально засыпал датами. Одну из них она назвала ошибочной. Возможно, мое поведение было тактически неверным, но я заспорил и продолжал «давить» на нее даже после того, как она сообщила, что ставит мне «отлично». Уж очень памятным было мне прошлогоднее фиаско с датами, из-за которых я получил «трояк».
1 сентября 1961 года я был зачислен на юридический факультет Ростовского-на-Дону государственного университета.
Очень жаль, что рядом со мной не было сурового романтика (не приукрашиваю) Виктора Недобенко. Он поступил в ВУЗ через два года, избрав на этот раз факультет психологии Ленинградского университета. Вот уж кто продирался «через тернии к звездам». Не набрав нужных баллов для зачисления на дневное отделение, поступил на вечернее. Для получения заветной прописки пошел в «лимитчики»: работал бетонщиком, заливал и укладывал бетонную смесь в строительные конструкции, жил в четырехместной комнате общежития. Успешно завершил учебу. В 1985 году защитил кандидатскую диссертацию, купил кооперативную однокомнатную «хрущевку». В том же году я побывал у Виктора в гостях. Познакомился с его женой и сыном – Костиком, студентом медучилища. Мне показалось, что за достижение намеченных целей Виктор излишне щедро расплатился своим физическим здоровьем и душевным комфортом. Может быть, мы встретились не в самое лучшее для него время. Друг явно переживал фазу «выжатого лимона». С тех пор мы лишь изредка перезванивались. После призыва его сына на срочную военную службу я, по просьбе Виктора, помог новоиспеченному медику занять должность фельдшера санчасти.
Позже, судя по данным Интернета, природные силы и воля моего друга взяли верх. В настоящее время Виктор Константинович доцент Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета, с 2012 г. действительный член Европейской академии естественных наук.
Мой отъезд в Ростов, расставание с механическим цехом и кругом друзей нагоняли грусть. До сих пор мне кажется, что 1958–1961 были лучшими годами жизни. В течение многих последующих лет (до полного разгрома комбината «реформаторами») я навещал цех при первой возможности. Заряжался энергией от общения с людьми, достойно исполнявшими понятное и нужное дело. Добрые, в том числе и дружеские, отношения сохранились у меня со многими бывшими коллегами-металлистами и их детьми по настоящее время.
В завершение производственной эпопеи хочу добавить
