Царские дети и их наставники - Борис Борисович Глинский
Таким образом, ко времени начала серьёзного обучения великого князя Александра состав учителей был уже окончательно набран, и притом таких, которые соединены были общностью убеждений, чувств и сознанием важности возложенной на них задачи. Все они одинаково признали, что прежде всего надлежит употребить силы к тому, чтобы образовать из будущего повелителя русского народа человека просвещённого, нравственно развитого, достойного своего века, скромного и уважающего законы страны. Все учителя прониклись «планом» Жуковского и поставили во главу порученного им Дела развитие человечности в своём царственном ученике.
VI
Сообществу детей Жуковский, как равно и К. Мердер, придавал в деле воспитания большое значение. Он предлагал даже на летнее время составить для великого князя потешный полк из ста или двухсот хорошо воспитанных детей и снабдить этих маленьких воинов всеми принадлежностями вооружений армии. Всякое лето, по его плану, должно было составить полную кампанию, и каждая кампания могла бы иметь предметом особенную часть военного искусства: например, первая кампания служила бы для изучения фронтовой службы, вторая — полевых укреплений, третья — артиллерии и, наконец, четвертая — морской службы.
Царскосельский пруд, в видах последней кампании, должен бы был обратиться во всемирный океан, на котором две маленькие яхты, в один всего день, могли бы совершить целое кругосветное путешествие. При таком прохождении военной службы Жуковский ставил, однако, одно необходимое условие — «чтобы сии военные наставительные игры принадлежали исключительно одной эпохе года и нисколько не вмешивались в остальное учение, которое, в противном случае, расстроят совершенно, ибо уничтожат внимание!» Главною целью этих военных игр должно было быть не одно приобретение сведений в военном деле, но и укрепление сил физических, а также — нравственное образование.
«Великому князю, — говорил Жуковский, — должно быть не простым солдатом, а мужем, достойным престола России. И здесь цель состоит не в одном знании фронтовой службы, но и в деятельном пробуждении высоких человеческих качеств — смелости, терпения, расторопности, присутствия духа, осторожности, решительности, хладнокровия, — словом всего, что составляет война в истинном, прекрасном значении сего слова. Великий князь был бы в толпе людей, имел бы товарищей, наравне с другими нёс бы тягость долга и службы: все это самым благодетельным образом могло бы действовать на его ум и сердце, развернуло бы в нем все чистое, человеческое. Само собою разумеется, что начальство над таким корпусом должно быть поручено человеку искусному, который мог бы из игрушки сделать наставление полезное и умел бы забавою действовать на душу, пробуждая в ней спящие высокие качества».
Предложению Жуковского, однако, в отношении потешного полка не суждено было осуществиться. Государь не нашёл его удобным и, вместо того, зачислил сына в списки кадет I корпуса, причём обучение Александра Николаевича военной службе в рядах этого корпуса, в должное время, отложено было до исполнения ему одиннадцати лет. Вместе с тем, чтобы не лишать его сообщества товарищей, к нему были взяты во дворец для совместного прохождения полного курса наук два сверстника — граф Иосиф Виельгорский и Александр Паткуль.
Расписание дня для маленьких учеников было составлено в следующем порядке: дети должны вставать в шесть часов утра, читать утреннюю молитву, завтракать и приготовляться к занятиям. В семь часов уже начинались классы и кончались в полдень, с промежутком от девяти до десяти часов для отдыха. После двухчасовой прогулки в два часа садились за обед, затем до пяти часов гуляли, играли или отдыхали. От пяти до семи часов снова происходили занятия в классах, от семи до восьми — гимнастика и разные игры. Вечер после восьми часов должен был посвящаться обозрению истекшего дня и писанию дневника. В десять часов дети уже ложились спать. В воскресные и праздничные дни часы учения посвящались частью назидательному чтению, частью ручной работе, гимнастическим упражнениям и посещению замечательных учёных и промышленных заведений.
Сам Жуковский преподавал детям русский язык, общую грамматику, начальные понятия по физике и химии. В своих занятиях он неизменно держался следующего правила: лучше мало, но хорошо, чем много и худо, так как, — пояснял он, — «мы не гонимся за блестящим успехом, а должны сообщить ученику ясные понятия в последовательной связи и приохотить его к занятиям». Особенное значение придавал он прохождению наследником естественных наук, как подготовительной ступени для правильного понимания истории.
«Ребёнок, — утверждал Жуковский, — всегда лучше поймёт то, что видят его глаза, нежели то, что действует лишь на его разум. Рассуждая о физическом опыте, представляешь нечто реальное, осязаемое, и приучаешься к размышлению, заинтересовываешь внимание и возбуждаешь свое любопытство. История не может быть столь же привлекательна для ребёнка, как физика и естественная история. Ум его недостаточно развит, чтобы заинтересоваться судьбами людей и народов, которых он видел лишь в воображении, тогда как явления физические и химические — у него перед глазами, произведения природы — налицо, и он легко может найти случай применить то, чему его учат, к тому, что его окружает».
В отношении детей и государь с государыней, и воспитатель Мердер, как равно Жуковский и прочие наставники, держались одинаково ровно, предъявляли к ним одни общие требования и не допускали ни в чью пользу исключений или послаблений. Таким образом, великий князь приучался с детства к равенству и нес одинаковые обязанности, как и его маленькие товарищи. Кроме Виельгорского и Паткуля к наследнику по большим праздникам, а также в рекреации летом приглашали и других товарищей из семей, лично известных
