Петроний Аматуни - На крыльях

— Машина добрая, — согласилась старушка, продолжая смотреть на жизнь со своей особенной точки зрения, — здесь действительно можно поспать: пожитки не украдут... А вот взглянуть на родное Дебальцево с высоты так и не пришлось. Просила сыночков показать — никто и не вспомнил! А я уже больше двадцати лет не бывала там...

— Что вы, бабушка,— горячо вступилась за лётчиков розовощёкая девушка. — Разве мало выходил к нам этот, ну как его... бортрадист в рыжей ковбойке?!

— Выходить-то он выходил, да всё с вами одной и беседовал, — ответила старушка.— Какой ему интерес около меня вертеться?

Они говорили громко, как все люди только что окончившие длительный полёт. Лётчик оставил их и вошёл в самолёт; заглянул в пассажирскую кабину, туалет, поздоровался с экипажем и сказал командиру корабля:

— Сдайте задание — и ко мне на разбор полёта.

— Слушаюсь, товарищ командир.

... В кабинете командира собрался прилетевший экипаж.

— Докладывайте, — сказал Дединец.

Командир корабля К. встал, провёл рукой по волосам и доложил:

— Летели 268-м рейсом: Ростов — Харьков — Внуково— Харьков — Ростов. Туда летели с попутным ветром. В Харьков и Внуково прибыли точно по расписанию. В Москве — низкая облачность. Пять минут находились в зоне ожидания. Как только получили разрешение пробиваться, вдруг перегорела лампа в приёмнике радиокомпаса. Следует отметить чёткость в работе нашего бортрадиста В. За две минуты он обнаружил неисправность, заменил лампу, и мы произвели посадку без задержки.

— Молодец В., — сказал Дединец.

Бортрадист, совсем ещё юноша, летающий в экипаже первый год, расцвёл и, чтобы не выдать своих чувств, опустил глаза: в авиации скромность — обязательное качество каждого.

— В остальном материальная часть работала исправно, — продолжал командир корабля. — Загрузка была хорошая. Из Москвы нам дали почту только до Харькова, а пассажиры — все до Ростова. Летели с встречным ветром...

— Поэтому и прилетели в Ростов с опозданием на 6 минут?

— Никак нет, товарищ командир. Уже в который раз отдел перевозок Харьковского аэропорта опять задержал нас! Мы учли встречный ветер, и нам харьковский диспетчер разрешил вылететь на семь минут раньше. Но в отделе перевозок сказали: груза нет. Я всё же послал второго пилота на склад, и он там обнаружил срочный ростовский груз! На дебаты, погрузку и неповоротливость харьковчан ушло около двадцати минут...

— Напишите обстоятельный рапорт, — недовольно сказал Дединец. — Ещё раз доложу командиру.

— Слушаюсь.

— Какие замечания имеете к экипажу?

— В основном, всё нормально... Не нравится мне только, что второй пилот небрежно выдерживает курс.

— Отчего бы это? — спросил Дединец, поворачиваясь ко второму пилоту.

— Сам не пойму, — смущённо ответил второй пилот. — Стараюсь.

— Вероятно, редко стараетесь?

— Да нет, я внимательно отношусь...

— Я говорю: редко, а не плохо стараетесь. Не поняли?

— Никак нет.

— Вы как взлетите, так торопитесь включать автопилот, чтобы самолёт летел сам. Так ведь?

— Бывает, — неуверенно ответил второй пилот.

— Советую вам больше летать самому. Автопилоту не надо становиться в будущем командиром корабля, с него хватит того, что он «умеет». Вам же следует чаще и подольше тренироваться.

— Понял вас.

— Ну, а как с обслуживанием пассажиров?

— Нормально. Жалоб не было... Да, вот одна старушка просила показать ей Дебальцево, и погода была хорошая. А мы... забыли. Неудобно получилось. Хотели извиниться, но она уже уехала.

— Уважать надо старых людей. А почему нет мыла в туалете? Почему нет свежих журналов? Вчера ваш парторг получил «Огонёк» и «Крокодил». Где они?

— Разрешите объяснить? — встал второй пилот.

— Да.

— Я взял их домой, почитать вечерком и... не принес. Ошибку учту, этого больше не повторится.

— Не будете больше читать?

— Никак нет, не забуду журналы дома.

— Хорошо. Если же забудете, то купите в киоске, но чтобы свежие газеты и журналы всегда были на борту.

— Понятно.

— Почему не выходите к пассажирам в полёте?

— Бортрадист выходил раза три или четыре, — сказал бортмеханик.

— Да, он часто выходил, — подтвердил командир корабля.

— Верю. Но надо уделять одинаковое внимание всем пассажирам, а не одним... хорошеньким девушкам.

Бортрадист вспыхнул; товарищи повернулись и с недоумением посмотрели на него.

— А вы, товарищ В., тоже ничего не понимаете?

— Нет, нет, мне всё понятно, — поспешно ответил бортрадист.

— Попрошу не забывать, — обращаясь ко всем, сказал Дединец, — что культурное обслуживание пассажиров есть общее дело всех аэрофлотцев. Ещё одно замечание бортрадисту (сегодня ему положительно не везёт!). Сейчас вы перед нами в форме. Таким же вы должны выходить к пассажирам в полёте. Я не возражаю, если у вас под кителем «замаскирована», предположим... рыжая ковбойка... Но пусть это останется вечной тайной для пассажиров!

Бортрадист широко открыл глаза.

— Я узнал об этом случайно, но это не меняет положения. Запрещаю вам выходить к пассажирам не в форме. Ясно?

— Ппо... нят... но...

— Но то, что у вас на левом рукаве отрывается шеврон и воротничок не первой свежести — видим мы все, и командиру корабля надо было сделать вам замечание раньше. У кого есть ко мне вопросы?

— Всё ясно, товарищ командир.

— Тем лучше. Сейчас я вам расскажу, как летают наши остальные экипажи. Наиболее высокой производительности и экономии горючего во вчерашних рейсах добился экипаж командира корабля Чебоняна. Думаю, что он — верный кандидат на первое место в этом месяце. Хорошо слетал Дубатов...

Командир корабля и бортмеханик выразительно переглянулись, второй пилот извлёк из кармана блокнот; разговор предстоит интересный, деловой, необходимо кое-что взять на заметку.

Только бортрадист, внешне весь превратившись в слух, погрузился в свои размышления. Образ золотоволосой девушки, прилетевшей с ними из Москвы, неотступно преследовал его. Да, сегодняшний рейс произвёл на него особенное впечатление. Наверное, потому, что ему пришлось в сложных условиях полета налаживать радиокомпас.

Когда прибудем?..

Однажды «старый» командир корабля Иван Фёдорович Пашков выиграл недурное авиационное пари, причём у человека, весьма искушённого в делах самолётовождения.

Летели из Ростова-на-Дону в Адлер, с пассажирами. Пятым членом экипажа был начальник аэронавигационной службы штурман Виктор Иванович Рожковский: он проверял штурманскую подготовку командира корабля Пашкова и его экипажа.