Вагаршак Тер-Ваганян - Хачатур Абовян

15 сентября мы были уже близ Аралыхскаго поста в пятидесяти верстах от Эривани и в пятнадцати от Аргуринского завала. Решительное намерение г. Симура побывать на вершине Арарата — повергло меня в уныние. Продолжительная моя отлучка, позднее время года, совершенный недостаток в жизненных припасах, теплой одежде, инструментах и людях, известные мне опасности и трудности, сопряженные с такого рода предприятием, все это неблагоприятно действовало на мое воображение. Несколько раз я старался уговорить англичанина оставить предприятие, но напрасно. Волей-неволей я должен был следовать за ним. В провожатые мы взяли из деревни Новой Аргури армянина Семена Саркисова, того самого, который уже сопровождал в прошлом году Абиха; ожидание татар с лошадьми, за которыми послан был казак в ближайшую деревню и которые должны были прибыть к вечеру, давало мне повод воспользоваться этим случаем, чтобы воротиться назад: как вдруг неожиданный вызов кордонного начальника, есаула К., сопровождать нас на гору устранил мои сомнения и все представлявшиеся нам неудобства. Ему единственно обязаны мы всем успехом предприятия.

Запасшись у казаков всем, что только можно было у них найти и распростясь с Г. И-м, страдавшим лихорадкой, отправились мы около двух часов после обеда в сопровождении господина Есаула К., четырех казаков и трех армян из Старой Аргури; вечером уже прибыли мы к небольшому садику, уцелевшему от завала, и лежащему в недельном расстоянии от Аргури.

Грустно было смотреть на этот печальный остаток некогда цветущего поселения, — особенно мне, помнившему прежнее его благосостояние и неоднократно посещавшему эти места с покойным Парротом, за четыре года перед сим с господином Вагнером, а в 1844 году с Абихом. Не более шести лет тому здесь еще существовало прекрасное селение, как по местоположению и климату, так по богатству и своей древности; но один роковой взрыв Арарата в продолжение нескольких лишь минут распространил опустошение и засыпал роковой могилой 5 000 душ жителей со всеми их домами, садами и полями, на пространстве около шести верст ширины и от пятнадцати до двадцати верст длины. Несколько деревьев, кое-где совершенно высохших, а где печально зеленевших, несколько надгробных камней направо от долины св. Иакова, заглохших в траве, — остаток бывшего кладбища, да несколько ям, вырытых хищными курдами над домами погибших, в надежде отыскать их имущество — печально напоминали о признаках прошедшей жизни!

На этом месте проведена нами первая ночь. Ранним утром достигли мы до небольшого леса на северной подошве Малого Арарата. Здесь, к удивлению нашему, во многих местах встретили образовавшуюся из снеговых лавин воду, которой в столь позднее время вовсе нельзя было ожидать, а так называемый Сардарский родник даже изобиловал ею, как бы в летнюю пору. Отсюда мы, так сказать, шаг за шагом следовали по стопам г. Абиха и около 2 часов после обеда очутились на месте бывшего его ночлега, между огромных лавин и бугров, во множестве наваленных беспорядочными массами. Тут представляется единственно удобный на всей этой местности приют для отдохновения. Надобно было оставить лошадей и каждому, собравшись с силами, не идти, а карабкаться вверх.

Совершенная тишина царствовала вокруг, небо было чисто, и Арарат не омрачался ни малейшим облачком. Мы готовы были продолжать свой путь, но проводникам нашим нужен был отдых, и это к лучшему, иначе нам пришлось бы провести две ночи на самых холодных высотах. Скоро исполинская тень Арарата охватила нас пустынным сумраком, тогда как вся долина Аракса и горные хребты, его окружающие, сияли еще в пурпуровом блеске. К вечеру журчание горных потоков стало мало-помалу оживлять могильную тишину; это благоприятный признак, что и на отдаленных возвышениях Арарата еще держалась довольно умеренная температура.

17 сентября для многих из нас было весьма загадочным. Арарат совершенно чисто и ясно рисовался перед нами, как в зеркале. Должно было пользоваться прекрасной погодой. Мы поспешили запастись всем, что необходимо для такой дороги: теплым платьем, угольями и дровами, хлебом и вином. Взвалив свою ношу на спину, каждый вооружился казачьею пикою и таким образом весь караван наш, состоящий, кроме меня, Г. Симура и Есаула К., еще из трех армян и одного казака — двинулся вперед, сперва по ущелью, тянувшемуся от Большого Арарата прямо на восток и по направлению к Малому Арарату; потом по скалистому гребню, между первым и другим ущельем лежащему, и наконец, после небольшого обхода к северо-западу, по довольно крутому и утесистому протяжению, которое в том же направлении и достигает в виде черной полосы почти до самой вершины Арарата. Направо от этого протяжения или полосы возвышается единственный на этой местности высокий пункт килисагаш (т. е. церковный камень), названный так по сходству его с куполом армянских церквей. Отсюда идет до самой вершины широкий, вечным снегом и льдом покрытый, скат горы, а в смежности с ним лежит та заветная полоса, которую после долгих и опасных поисков открыл г. профессор Абих. Это как бы натуральная лестница, самой природой устроенная для сей цели, и другого удобнейшего всхода здесь не представляется. Следуя по ней, постепенно выше и выше, мы совершенно были обеспечены от всех опасностей, которые угрожают при подъемах на крутизны; надежнейшей опорой тут служит множество массивных камней, наваленных по всему пути, и затруднение встречается только там, где попадаются мелкие камни, песок и глина, иногда легко осыпающиеся под ногами. По этому пути и в столь позднее время года, изредка попадались нам между камнями еще зеленевшие травы и цветы и две-три породы певчих птичек. Скоро мы заметили, не без отрады, что несмотря на краткость осеннего дня мы довольно рано миновали уже те опасные места, где года за два перед сим, при двукратных попытках наших с г. Абихом едва успели спасти жизнь свою от страшной вьюги, метели, бури и грозы, превративших места эти в настоящий ад. Мы прошли теперь далее и того места, где г. Абих на возвратном пути с вершины Арарата, в прошлом году, имел ночлег свой.

Неутомимому проводнику нашему Симеону Саркисову, с удивительной легкостью перебиравшемуся с утеса на утес, наконец захотелось остановиться здесь для ночлега, хотя мы напротив рассчитывали, что чем уйдем далее в такой тихий и прекрасный день, тем лучше. Впрочем, скоро и все наши спутники согласились здесь приютиться. Было около пяти часов и лучшего места на этих возвышениях отыскать было невозможно. Избранную нами просторную и ровную площадку почти с трех сторон защищали от ветра утесы и скалы; высота этой местности равнялась высоте Малого Арарата. Первое дело наше было развести огонь и согреться чаем; между тем медленно нисходила ночь на все окрестности.