Владимир Толубко - Неделин

Постоянно заботясь о людях, кадрах, Митрофан Иванович сам себя, к сожалению, никогда не щадил.

4 августа 1953 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил Митрофану Ивановичу Неделину воинское звание «маршал артиллерии». В жизни военного человека присвоение очередного звания, а тем более такого высокого, как маршал, — незабываемое событие. Он получил поздравления от ЦК КПСС, Совета Министров СССР, министра обороны, от десятков министерств и ведомств. Ему прислали телеграммы и приветственные адреса правительства Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии и Югославии, а также фронтовые друзья, соратники и товарищи по совместной службе.

Митрофан Иванович поблагодарил всех через газету «Красная звезда», а в статье «Могучая артиллерия страны социализма» он писал: «Советские артиллеристы зорко стоят на страже мирного, созидательного труда нашего народа. По первому зову партии и правительства они готовы дать сокрушительный отпор любому агрессору, если он посмеет посягнуть на свободу и независимость нашей Родины».

1953 год знаменовал собой завершение послевоенного строительства в нашей армии. Начинался следующий этап, когда Советские Вооруженные Силы приступили к освоению принципиально новых средств борьбы — ракет и ядерного оружия. В решении этой сложной, государственной важности задачи предстояло принять активное, непосредственное участие маршалу артиллерии Митрофану Ивановичу Неделину.

Глава девятая

ЕСТЬ РАКЕТЫ И ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ

1. ВЫНУЖДЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ

Главенствующим фактором, характеризующим революцию в военном деле, явилось создание ракетно-ядерного оружия. Здесь уместно сделать небольшое отступление, чтобы рассказать, когда и как появились ракеты и атомное оружие, а также пояснить вынужденную необходимость освоения их в СССР.

Начну, пожалуй, с Потсдамской конференции, которая проходила с 17 июля по 2 августа 1945 года вблизи Берлина, а делегации Советского Союза, США и Англии возглавляли соответственно И.В.Сталин, Трумэн и Черчилль[40].

16 июля 1945 года, в канун открытия конференции, в Вашингтон пришла, как выразился Черчилль, «весть, способная потрясти мир», — весть о взрыве первой экспериментальной атомной бомбы в Аризоне. Но это была краткая телеграмма. И только 20 июля специальный курьер военного министерства США привез в Потсдам подробный и точный доклад об этом событии, которое «окрылило» Трумэна и Черчилля.

«21 июля, — пишет в своих мемуарах Роберт Мэрфи, — на четвертом пленарном заседании конференции, на котором председательствовал Трумэн, мы заметили изменение в манере поведения президента, бросавшееся в глаза. Он казался гораздо более уверенным в себе, более решительно принимал участие в дискуссии, резко возражал против тех или иных утверждений Сталина. Очевидно, что-то случилось. Впрочем, такая же перемена произошла и с Черчиллем».

Трумэн и Черчилль несколько дней выбирали момент, чтобы внезапно сообщить Сталину новость и запугать его существованием грозного оружия, ни в коем случае не желая посвящать русского Генералиссимуса в какие бы то ни было детали.

«Миротворцы» хотели поуспешней разыграть сцену раскрытия тайны и добиться психологического и политического эффекта. Они думали-гадали и над способом передачи Сталину информации о бомбе: устно или письменно, в присутствии всех или конфиденциально и т.д.

Трумэн избрал любопытный прием, о котором Черчилль рассказывает в своих мемуарах:

«После окончания пленарного заседания 24 июля, когда все встали из-за стола, за которым происходили заседания конференции, и разошлись по сторонам, Трумэн вместе со Сталиным и обоими их переводчиками отошли к единственному в зале большому окну... Сталин, казалось, был в восхищении. Новая бомба? Необычайной мощности? Какая удача! Сталин сохранял веселое и добродушное выражение лица, поздравил американцев с обладанием новым оружием, и разговор между двумя могущественными руководителями быстро закончился».

Вскоре Черчилль подошел к американскому президенту: «Как это подействовало?» Трумэн был разочарован: Сталин не задал ни одного вопроса и до такой степени не проявил никакого интереса — Трумэн впоследствии повторил это в своих мемуарах, — что можно было подумать — он ничего не понял.

«Сталин, несомненно, прекрасно понял смысл сообщения и разгадал намерения Трумэна, объявившего ему эту новость в разгар конференции. Сталин отнюдь не пребывал в неведении. Атомные исследования в Советском Союзе велись с самых первых дней войны» — так писал греческий журналист и политик Э.Н.Дзелепи.

Они действительно проводились, но только в мирных целях. Империалисты США, напротив, использовали выдающееся достижение XX века — расщепление атомного ядра и выделение энергии колоссальной мощности — прежде всего для создания смертоносного оружия, которое без всякого промедления по приказу Трумэна было применено в войне с Японией. Трагедия 6 и 9 августа 1945 года — тягчайшее преступление против человечества. Американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, нанесли непоправимый урон: было убито и покалечено 447 тысяч мирных жителей, и до настоящего времени в Японии продолжают гибнуть люди от лучевой болезни.

Впоследствии даже самый ярый реакционер Черчилль признавал: «Было бы ошибкой предполагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой». «По моему мнению, — писал главный советник президента США адмирал Леги, — применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не оказало никакой существенной помощи в нашей войне против Японии».

Атомная бомбардировка фактически явилась началом атомного шантажа: это был первый «горячий акт» «холодной войны» против Советского Союза.

Империалисты США рассчитывали тогда, что используя монополию на атомное оружие, они сумеют добиться от Советского Союза принципиальных уступок, смогут отстранить великую социалистическую державу от активного участия в решении международных проблем и обеспечат после войны американскому капиталу господство во всем мире.

Однако их политика с позиции силы и стратегия размахивания «атомной дубинкой» потерпели крах.

Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство сразу же после Потсдамской конференции вынуждены были произвести перестройку в области атомных исследований. Параллельно надлежало решить вторую важную проблему — в короткие сроки изыскать средства доставки атомных боеприпасов. Наряду с авиацией выбор пал на ракеты дальнего действия.

Такие выдающиеся отечественные ученые и конструкторы, как Н.И.Кибальчич, К.Э.Циолковский, С.П.Королев, В.П.Глушко, Н.И.Тихомиров, Ф.А.Цандер, Б.С.Петропавловский, В.А.Артемьев, М.К.Тихонравов, Ю.А.Победоносцев, внесли огромный вклад в теорию и практику создания ракетной техники.