Иван Тюленев - Через три войны

Командующий авиацией Закфронта, докладывая о трудностях перехвата вражеских самолетов, объяснял, что гитлеровские летчики осуществляют различные тактические приемы, чтобы выйти в район объекта необнаруженными.

- Залетают они к цели по криволинейному маршруту на больших высотах с приглушенными моторами или со стороны солнца.

- Ну и вы что же, ворон в это время ловите? - пошутил я однажды.

- Нет, Иван Владимирович... Маневр врага разгадан, но летчики жалуются, что фашисты не вступают в бой. Завидя наших "ястребков", они предпочитают скрыться в облаках или улепетнуть на большой скорости. Даже подфюзеляжные баки сбрасывают, чтоб легче было бежать...

Нет, наших летчиков, конечно, нельзя было обвинить в бездействии или робости. За пять месяцев воздушных боев истребители произвели 2809 вылетов.

Запомнился мне воздушный бой в районе Орджоникидзе.

Группа немецких бомбардировщиков, сопровождаемая двенадцатью "мессершмиттами", устремилась к городу. Девять наших "лагов" встретили самолеты врага на дальних подступах.

Капитан Козаченко пошел в лобовую атаку и сбил одного "мессера". Ведомый капитана молодой летчик лейтенант Гусев уничтожил второй вражеский самолет. Всего в этом бою наши истребители сбили пять фашистских машин.

Позже мне довелось побывать в той авиационной части, где служили Козаченко и Гусев. Я познакомился с этими молодыми летчиками, очень скромными и даже застенчивыми. Они настолько были похожи друг на друга, что я их принял за близнецов.

Героически защищал свою родную землю летчик-штурмовик осетин Владимир Зангиев, о необычайной, удивительной судьбе которого хочется рассказать подробнее.

5 ноября 1942 года, когда начались ожесточенные бои на подступах к столице Северной Осетии - Орджоникидзе, самолет Владимира Зангиева был подбит недалеко от селения Хаталдон.

Владимиру удалось выброситься с парашютом из горящей машины. Коснувшись земли, он почувствовал резкую боль в ноге и потерял сознание.

Немецкие мотоциклисты привезли его в школу, где жила сельская учительница Фаруз Басаева.

Когда Зангиев пришел в себя, явился офицер с переводчиком. Начался допрос. Володя молчал, отказывался отвечать, и его избивали до потери сознания. Так повторялось несколько дней.

Однажды утром немцы согнали жителей Хаталдона к школьному зданию. Зангиева вывели из дома, связали его обожженные руки веревкой, другой конец которой привязали к хвосту лошади. Всадник пришпорил лошадь, она рванулась и поволокла раненого по земле. На другом конце селения, на обочине дороги, была вырыта яма. Гитлеровцы столкнули в нее изуродованное тело летчика и засыпали землей.

Спустя несколько дней, когда советские воины освободили Хаталдон, однополчане на месте падения самолета Владимира Зангиева установили ему памятник - обелиск со звездой.

А через несколько лет, когда уже кончилась война, боевые друзья снова приехали сюда и прикрепили на обелиске другую пластинку, на которой было начертано: "Герой жив! Пусть этот памятник напоминает о его подвигах!" Да, Владимир Зангиев выжил и здравствует поныне.

В тот день, когда фашисты зарыли Зангиева, через селение Хаталдон гнали группу пленных красноармейцев. Они заметили, что свеженасыпанный земляной холмик у дороги шевелится. Пленные разгребли землю, вытащили летчика из ямы и попеременно несли его на руках до осетинского селения Дигора.

В сыром глиняном карьере Дигорского концлагеря к Зангиеву вернулась жизнь. Потом последовал прохладненский пересыльный пункт, долгий путь в обледенелых вагонах и, наконец, "гросслазарет Славута", лагерь 301.

Владимир Зангиев трижды пытался бежать из лагеря, но безуспешно. И только в четвертый раз вместе с группой военнопленных ему удалось вырваться на свободу. Зангиев попал в партизанский отряд. Позже с группой партизан он перешел линию фронта, лечился в госпитале, а черен некоторое время снова сел за штурвал боевой машины.

* * *

Бои на реках Терек и Баксан дали возможность укрепить оборону Северной группы войск Закавказского фронта, своевременно сосредоточить там необходимые силы и прикрыть грозненские нефтяные источники, город Орджоникидзе, а значит, и Баку, который немецко-фашистское командование намеревалось захватить 25 сентября.

Стремясь к осуществлению этой цели, Клейст не считался с потерями. Гитлеровцы предпринимали одну ожесточенную танковую атаку за другой.

В садах, на кукурузных полях, на заболоченных берегах Терека - всюду, где пытались пройти немцы, они оставляли сожженные танки, разбитые пушки, сотни трупов. Правда, кое-где им удалось переправиться на южный берег Терека, по и там их попытка вырваться на широкий оперативный простор не увенчалась успехом.

27 августа подполковник генерального штаба Кремер извещал командование 13-й танковой дивизии:

"Необходимо учесть то, что противник упорно обороняет реку Терек и ведет беспрерывные контратаки, имеющие целью охранение нефтяных районов Грозный - Баку. Несмотря на превосходство нашей авиации и удобную для танков местность, не следует забывать, что советское командование располагает в Закавказье большими резервами, которые еще не введены в бой, и что город Грозный, объект нашего удара, имеет тройное кольцо укреплений".

План обороны Кавказа не был рассчитан только на использование резервов извне, с других фронтов. Нашему фронту была поставлена задача малыми силами, в основном за счет местных формирований, приковать немецкие части к предгорьям Кавказа, измотать и обескровить их, а затем во взаимодействии с другими фронтами разгромить врага.

И все же в критический момент Ставка сочла возможным перебросить на Кавказ гвардейские соединения, получившие боевое крещение под Москвой, Смоленском и Тулой. Гвардейцы показывали пример молодым воинам, учили их мастерству боя и в обороне, и в наступлении.

На Тереке мы нанесли противнику очень чувствительные ответные удары. Тяжелое поражение в эти дни потерпела 23-я танковая дивизия фон Макка. Этот генерал трижды подавал рапорт Гитлеру, доказывая, что никто лучше его, фон Макка, не справится с захватом Баку. Потом фон Макк собирался двинуться на Иран, чтобы соединиться с войсками Роммеля, наступавшими через Египет на Суэц.

В районе Ново-Павловская, Право-Урвальский танки и бронетранспортеры с пехотой дивизии фон Макка шесть дней метались до берегу, тщетно пытаясь нащупать слабое место в нашей обороне. Гитлеровцы потеряли здесь свыше ста машин, а к вечеру седьмого дня дивизия фон Макка была оттеснена далеко за реку Баксан.

* * *

Где-то у самых вершин горного хребта берет свое начало Терек. Стремительным ручейком бежит он вниз, сплетается с другими притоками и уже бурной рекой врывается в теснину Дарьяла. Сжатый скалами, Терек неистово бушует в каменистом русле, волочит гранитные глыбы. Но, вырвавшись из ущелий, он растекается по долине и лениво катит свои воды в Каспий.