Николай Пржевальский - От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор

(28) Здесь Пржевальский приводит таблицу, с указанием деревень по Тариму, количества дворов, жителей, детей и т. д. Эта таблица вряд ли сейчас представляет интерес, почему мы и сочли возможным изъять её из текста.

(29) Этот этнографический очерк таримцев, а также лобнорцев существенно дополнил сам же Н. М. Пржевальский в своей книге "От Кяхты на истоки Желтой реки. Исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-нор по бассейну Тарима". СПб., 1888, гл. 8, стр. 283–319: Не забегая вперёд, мы не приводим здесь материалов из указанной книги четвёртого путешествия в Центральную Азию, которая также предполагается к переизданию. Этнографические сведения о лобнорцах можно найти также у М. В. Певцова, рассказавшего о быте, работе, жилищах заброшенных сюда людей. Пржевальский указал, что хоронят умерших на Лоб-норе в челноках, а Певцов приводит крайне любопытные данные об обычаях хоронить умерших, не закапывая труп в землю, а покрывая его жердями, на которых настилается войлок или тростник, и это сооружение немного присыпается землёй. Этот обычай, по мнению Певцова, говорит о пережитках монгольских традиций в быту лобнорцев (Труды Тибетской экспедиции, ч. I, СПб., 1895, стр. 302–332).

(30) На современных картах принята абсолютная высота зеркала нового озера Лоб-нора 768 м, Пржевальский определил 671 м, но в четвёртом своём путешествии он исправляет эту отметку до 792 м [2600 футов], М. В. Певцов же определяет высоту уровня Лоб-нора в 810 м [2650 футов]. Следует учитывать, что все эти измерения сделаны барометрическим способом, что при большом удалении от опорных метеорологических пунктов не может дать достаточной точности.

(31) Пыльная мгла, или помоха, — очень обычное явление в Кашгарии. На это специально обратил внимание М. В. Певцов:

"Пыльные туманы — весьма обыкновенное явление в Кашгарии. Образование их обусловливается ветрами; а потому ветреные месяцы имеют наибольшее число дней с пыльными туманами. После каждой бури, сопровождающейся всегда столь густой пыльной мглой, что во время её трудно бывает читать среди дня на дворе, пыльный туман, несмотря на последующую абсолютную тишину, продолжается двое и даже трое суток после шторма. В течение этого времени сверху падает постоянно, но очень медленно, тончайшая минеральная пыль, носившаяся в воздухе. Иногда она покрывает поверхность земли слоем в 2–4 линии толщины, и на этой минеральной пороше явственно отпечатываются следы людей, скота, птиц и диких зверей.

Пыльные туманы сопровождаются всегда облачностью неба, которая увеличивается по мере усиления густоты тумана и, сколько я мог заметить, не предшествует, а следует за пыльной мглой. Как только начнётся сгущение пыли, — вслед за этим сгущаются и облака, и наоборот, по мере разрежения пыльного тумана, разрежаются и облака.

Во время густых пыльных туманов солнце бывает видимо только около меридиана в течение не более часа, да и то не всегда. Оно кажется тогда тусклым, бледно-фиолетовым диском, на который можно смотреть без ощущения боли не только простым глазом, но даже в маленькую астрономическую трубу походного инструмента без цветного стекла позади окуляра…" (Труды Тибетской экспедиции, ч. 1, СПб., 1895, стр. 414).

Пыльную бурю в пустынях Лоб-нора описал H. M. Пржевальский весной 1877 г., о чём свидетельствует следующая запись в его дневнике:

26 марта. Вчера, часов в 7 вечера, неожиданно пришёл сильный ураган от северо-востока. Мы были в это время у Заман-бека, юрта которого от нашей. палатки стояла шагов на пятьсот. Чёрными и бурыми клубами пыли шла издали буря и так быстро, что, заметив это явление, мы не могли уже убежать к себе в палатку. Возле нас было совсем тихо, но ураган надвигался неотразимо. Через несколько минут он разразился с новой силой. Стало темно, хоть глаз коли, так что мы принуждены были ночевать у Заман-бека и только утром добрались до своей палатки, которую едва-едва не унесло ветром. Все вещи были положены на полу нашей палатки, чем и спасли её. Утром ветер стал тише и вскоре совсем стих, но пыль густой мглой стояла целый день в воздухе; пришлось дневать поневоле.

Пыльная буря. В пустынях Лоб-нора, подобно тому, как в Монголии и Тибете, весной свирепствуют иногда сильнейшие бури, часто уподобляющиеся урагану. Такие бури, по словам местных жителей, всего чаще случаются в мае. В феврале мы наблюдали их две, в марте…[143] Обыкновенно бури следуют одна за другой через довольно правильные промежутки времени: в марте дня через четыре или пять. Барометр перед такой бурей иногда за целый день падает очень сильно — иногда на… мм[144]. Все бури приходят с северо-востока. Обыкновенно они начинаются слабым ветром, который, однако, быстро усиливается; иногда же буря, как, например, 26 марта вечером, приходит ураганом; перед тем затишье стоит полное. При каждой буре воздух тотчас же наполняется тучами пыли, которые затемняют солнце. Во время урагана 26 марта столбы чёрной пыли и белой (последняя с солончаков) неслись исполинскими клубами дыма, быстро менявшими свои очертания и высоко поднимавшимися вверх.

Обыкновенно буря продолжается круглые сутки и никогда не менее 12 часов. Стихает быстро, иногда даже отрывисто; случается, что за отрывастым затишьем буря снова начинается.

После бури обыкновенно ещё целые сутки, иногда и более, стоит в воздухе мгла, пока пыль хотя немного осядет из атмосферы. В таком воздухе дышится тяжело; глаза же делаются воспаленными. Причина весенних бурь Лоб-нора вероятно заключается в сильном нагревании в это время здешних низких пустынь.

Для восстановления равновесия холодный ток воздуха стремится сюда с Тянь-шаня и Северной Монголии".

(32) Это первое в литературе упоминание хребта Алтын-таг, открытого Пржевальским в данной экспедиции. Алтын-таг оказался громадным хребтом, северной ветвью Куэнь-луня, отделяющей котловину Цайдам от бассейна Лоб-нора и на восток уходящей в Нань-шань. К исследованию Алтын-тага H. M. Пржевальский возвращается и в следующих путешествиях.

(33) О посещении в 1858–1861 гг. русскими алтайскими староверами озера Лоб-нора в поисках богатой страны Беловодья охотно рассказывает Пржевальский и в своей книге "От Кяхты на истоки Жёлтой реки", 1888, стр. 317–319, а также М. В. Певцов в "Трудах тибетской экспедиции" на стр. 313–314.

Гораздо более подробные сведения о замечательных путешествиях русских крестьян в Центральную Азию и даже Тибет приводят Г. Е. Грумм-Гржимайло и П. К. Козлов. Первый из них напечатал рассказ, записанный со слов Ассана Емельянова Зырянова, участника этого похода, сына руководителя первой группы староверов, ушедшей в Китай. Рассказ этот представляет исключительный интерес и является документом, который Грумм-Гржимайло справедливо считает документом географическим, поскольку староверы впервые прошли по таким местам, где до них не был никто из европейцев. Не одна, а несколько партий алтайских староверов уходили в Китай, но всё же почти все и возвращались к родным местам. (Г. Е. Грумм-Гржимайло. Описание путешествия в Западный Китай, т. 3, СПб., 1907, приложение 1, стр. 433–439).