Збигнев Войцеховский - Раневская, которая плюнула в вечность

Ну и как им себя вести за столом, где, кроме них, еще несколько малознакомых персон, преимущественно мужчин? Сами понимаете, обстановка немного скованная, настороженная. А если я скажу что-то такое, что в этом кругу говорить не принято? А вдруг моя шутка покажется пошлой, тема, которая мне так интересна, вызовет здесь непонимание и даже осуждение?

Многие из нас попадали в такие вот ситуации. А кто спасал положение? Как правило, находился человек, который брал на себя смелость открыться. Сделать первый ход, искренний и непринужденный. Но при этом красивый, эффектный, который, если что, можно тут же толковать двояко.

Все уже выпили по первой рюмке, а разговор за столом никак не завязывался. Речь шла то о погоде, то о новинках кино. Но и здесь нужно было проявлять осторожность. Вдруг я похвалю режиссера, снявшего некий фильм, а мои собеседники считают его бездарностью? Хуже того, если наоборот!..

Фаина Раневская, как я уже сказал, в этом возрасте пила очень мало, но тут вдруг как-то задорно попросила:

– А ну-ка, дорогие мужчины, налейте даме сто граммов для храбрости!

– Нападать будете? – шутливо поинтересовался Сергей Бондарчук, охотно исполняя просьбу Фаины Георгиевны.

– Ну что вы, голубчик, в моем старческом возрасте только и нападать, – отшутилась Раневская. – Хочу вам рассказать одну историю, но боюсь, что на трезвую голову не получится. – Фаина Раневская выпила и начала свое повествование: – Вы же знаете, дорогие, что последнее время я почти всегда сижу дома. Голос там мне подают только собака Мальчик да радио, висящее на стенке. Вот с ними обоими я и разговариваю. Ну да, вы теперь улыбаетесь, но наше радио слушать трудно. Если с ним не разговаривать, то мозги могут вскипеть. Ага, так я вот о чем. Вы же знаете, что недавно только закончился этот самый смотр художественной самодеятельности. Всесоюзный. Конечно, своего мнения навязывать не стану, но большего ужаса я не слышала никогда. Так вот, в последний день выступали, так сказать, самые-самые. Диктор, мужчина по голосу мне знакомый… нудный, тянет слова, беспристрастно объявляет, что сейчас одаренный механизатор из колхоза «Путь Ленина» сыграет нам на жалейке. Вот интересно, думаю, давно жалейку не слышала. Присела, оставила все дела. Слушаю. Должна признаться, мне понравилось. Очень жалостливо, по-русски так. Ой, налейте-ка еще рюмашечку!..

Бондарчук повторил. Все с интересом слушали Фаину Раневскую, ожидали чего-то явно необычного в конце. Не могла же эта женщина, уже давно известная своими неожиданными остротами и неординарным мышлением, свести беседу к обсуждению незаурядных народных талантов.

Раневская выпила и продолжила:

– Так вот, слушала я, слушала… и то ли звук там забыли вовремя отключить, то ли еще что, как вдруг!.. Замолкают последние аккорды, раздаются непонятные шорохи, посторонние звуки, а потом в полной тишине слышится ясно и смачно: «Фу-у! Ух… твою мать!» После этих слов диктор все тем же торжественно-безразличным голосом заканчивает: «Вы слушали трансляцию концерта из Большого тетра Союза ССР».

Веселый дружный смех был неожиданным, но, понятное дело, очень приятным для самой Раневской, да и для всех людей, сидящих за этим столом.

Отсмеявшись, Сергей Бондарчук тут же стал вспоминать потешный случай, приключившийся во время съемок. Не обошлось и без увесистого мата. Потом разговор за столом стал непринужденным и веселым.

Участники посиделок расходились далеко за полночь. Фаину Раневскую до дома провожал Сергей Бондарчук.

– Спасибо вам, Фаина Георгиевна, за чудесный вечер. Вы его сделали таким, – искренне поблагодарил он.

– Ну что вы, голубчик, я только начала. – Раневская улыбнулась в ответ.

– Вот это и важнее всего. Кто первый поднимется в полный рост. – Бондарчук вздохнул. – Отважных людей не много.

– Знаете, уважаемый Сергей Федорович, поделюсь с вами одним своим открытием. – Раневская заговорщически зажмурилась. – Я раньше никогда не думала, что обыкновенный мат занимает столь значительное место в жизни интеллигенции.

– А теперь и я уверен, что занимает. – Бондарчук рассмеялся.

С того вечера они стали хорошими друзьями.

Фаина Раневская, профессор по античному искусству и министр культуры

В 1947 году режиссер Александров решил снимать веселый игровой фильм «Весна». Об этой его работе и о роли в ней Фаины Раневской вы уже успели прочитать. Теперь мы коснемся этого фильма немного с другой стороны, поскольку в жизни Раневской он сыграл очень важную роль.

Приглашение в фильм «Весна» для Раневской было совсем не случайным. Дело в том, что незадолго до начала его съемок Фаина Георгиевна познакомилась с Любовью Петровной Орловой, настоящей звездой советского кино. Орлова в то время погрузилась в размышления. Ее привлекал театр, она любила его, но с удовольствием работала и в кино. Ей нравилось видеть себя на экранах. В общем, нужно было выбирать.

Орлова спросила совета у Раневской. Та подумала и сказала: «Кино!» Фаина Георгиевна видела в Орловой несомненный актерский талант, так пусть в кино будут самые лучшие исполнители. При этом она знала, что в театр Любочка всегда успеет прийти. И ведь не ошиблась. Любовь Петровна так и поступила, завершив свою карьеру в кино. После этого разговора Орлова часто называла Фаину Раневскую «мой фей». Да, именно так, в мужском роде. Это они шутя так договорились с Раневской.

Вот так и получилось, что когда Александров стал снимать фильм «Весна», Фаина Раневская была не только приглашена на роль. Вдобавок ей была еще предоставлена возможность сделать ее по-своему. Что она и сотворила вместе с Ростиславом Пляттом.

Приглашение на роль было не простым актом признания, исходящим от Александрова. Любовь Орлова многое знала о жизни Раневской. Ей было известно, что семья, с которой Фаина Георгиевна разлучилась в 1917 году, обосновалась где-то за кордоном. А съемки фильма – большую их часть – планировалось провести в Чехословакии, на киностудии «Баррандов». Ведь шел 1947 год. У нас нормальных павильонов тогда практически не было, все разрушила война.

Таким вот образом Фаина Раневская получала уникальную возможность увидеться со своими родными. И такая встреча состоялась!

Фаина Раневская очень подружилась со своей сестрой Изабеллой, которую не видела более тридцати лет. Они много времени проводили вместе, бывали у друзей сестры. Однажды Фаина Раневская познакомилась с удивительной супружеской парой, профессором и его женой, близкой подругой Изабеллы. Эти люди были на редкость гостеприимными, интеллигентными.

Сам профессор оказался звездой мировой величины в вопросах античного искусства. Его приглашали читать лекции университеты Рима, Лондона, Нью-Йорка.