Дональд Трамп: портрет противоречивого лидера. От первого президентского срока до сегодняшних дней - Игорь Станиславович Прокопенко
Мы уже упоминали, какой ужас вызывали некоторые высказывания Трампа по поводу налаживания отношений с Россией в 2016 году. Забавно, но такая же реакция на его риторику наблюдалась и спустя годы, несмотря на то, что теперь еще более очевидно: это, в значительной степени, были просто слова.
Как не без остроумия отметил колумнист РИА «Новости» Кирилл Стрельников, назвавший поведение политиков Западной Европы «открытой истерикой», «стоит поглядеть на заголовки тамошних газет, как сразу становится ясно, что с приходом Трампа злые русские тут же победят, а пушистые европейцы будут загнаны веником под лавку»[282].
Примеры алармистских заголовков не заставили себя долго ждать: «Надо ли Евросоюзу опасаться возвращения Трампа в Белый дом?» (Euronews); «Европа готовится выступать в одиночку на фоне устремления Трампа в Белый дом» (европейская версия Politico); «Политики обеспокоены после победы Трампа на первичных выборах» (немецкий телеканал ZDF).
Однако стоит вспомнить, что такая же паника охватила евроатлантистов и во время выборов 2016 года, и, как показала история, их опасения оказались безосновательными. С какой же стати предполагать что-то другое на этот раз?
Эту точку зрения разделяют и президент Владимир Путин, чьи высказывания о равнодушии Кремля к исходу американских выборов мы уже обсуждали, и министр иностранных дел России Сергей Лавров, чья компетентность в международных делах не вызывает сомнений.
Комментируя вопрос о предпочтительности того или иного кандидата для России в ходе американской предвыборной гонки, Сергей Лавров выразился предельно ясно: «Я не верю, что будет какая-то разница», – коротко и по существу, без лишних слов[283].
И это, конечно, не всё. В том же духе высказывался и пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков: «У России нет понимания, как предвыборные обещания бывшего президента США Дональда Трампа по скорому урегулированию конфликта на Украине могут быть реализованы»[284].
Именно в этой мысли, высказанной Песковым, кроется самое важное. Как можно представить реализацию миротворческих планов Трампа, если они основываются на ультиматуме? Предпосылки, которые российские власти выдвигают как условия мира на Украине и ее бывших территориях, в значительной мере неприемлемы для США, независимо от того, кто находится у власти в Вашингтоне.
Поэтому возникает вопрос: на каком основании можно предполагать, что активность Трампа в этом направлении будет хоть как-то соответствовать российскому видению? И возможно ли это в принципе? Ведь внешнеполитические интересы США и России во многих сферах не совпадают и, вероятно, никогда не пересекутся, особенно при Трампе, который, вне всяких сомнений, был и остается искренним патриотом своей страны.
Поэтому взгляды сторон на украинский конфликт и его причины не могут коренным образом измениться и останутся противоположными как минимум до его разрешения. К тому же неизменным остается факт, что ослабление России военными действиями и санкциями выгодно США, независимо от администрации, которая находится у власти. При этом простые украинцы всегда были на периферии интересов Вашингтона, а у Трампа есть и личные причины не слишком беспокоиться о будущем Украины, которое становится все более мрачным и беспросветным.
Кроме того, очевидна значительная выгода от продолжающихся боевых действий для американской военной промышленности. Как бы ужасно это ни звучало, гибель множества славян в Восточной Европе обеспечивает работой огромное количество американцев, занятых в создании оружия и военной техники.
Неисполнение предвыборных обещаний – обычная практика для политиков по всему миру, что давно служит темой многочисленных анекдотов. И Трамп, разумеется, не стал исключением. Это касается не только «российской повестки», но и многих других его обещаний – от строительства огромной стены на границе с Мексикой до отмены системы здравоохранения Обамы.
Но удивляться неудачам Трампа на внешнеполитическом направлении стоит меньше всего. Как известно, «оплот мировой демократии» не только грешит чрезвычайно специфической и сложной избирательной системой, но и обладает мощным государственным аппаратом, который, несмотря на свою обширность и сложность, фактически не позволяет радикально изменить американскую внешнеполитическую стратегию. Тем не менее Трамп раз за разом обещает американцам и всему миру именно такие перемены.
Как мы уже упоминали в шестой главе, для этого явления существует термин «глубинное государство», подразумевающий, что президент США, кем бы он ни был и каких бы взглядов ни придерживался, не сможет кардинально изменить курс страны. Хотя скептики и лоббисты определенных политических интересов стараются свести этот взгляд к статусу «теории заговора», президентство Дональда Трампа в 2016–2020 годах стало ярким примером того, как этот принцип работает на полную мощность.
Судите сами: сколько бы Трамп ни обещал, что разрешит глобальные кризисы и сосредоточится исключительно на американских проблемах – а он, вероятно, действительно искренне этого хотел, ведь говорит об этом постоянно, – всё вышло иначе. Здесь вспоминаются легендарные слова российского политика Виктора Степановича Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Понимание незыблемой, «железобетонной» сущности американского «глубинного» государства, неизменно направленного на сохранение своего тотального доминирования в мировой политике, у россиян за постсоветские годы сложилось достаточно ясно. Поэтому обещания заокеанских политиков – даже самые заманчивые – уже давно не могут вскружить голову ни российским лидерам (как мы уже обсуждали, Владимир Путин неоднократно высказывался на этот счет весьма определенно), ни рядовым гражданам России.
Показательны в этом свете результаты опроса, проведенного РИА «Новости» в конце 2016 года, перед самым вступлением Трампа в должность президента. На вопрос «Как будут развиваться российско-американские отношения после выборов в США?» подавляющее большинство, 46,9 %, выбрали вариант «Кардинальных перемен не будет». На втором месте оказались пессимисты, которые выбрали вариант «Отношения ухудшатся» – 25,7 %. И лишь 18 % верили, что отношения США и России при Трампе ждет новая «перезагрузка».
И это при том, что тогда еще не было никакого опыта президентства Трампа, из которого можно было делать выводы! Зато теперь этот опыт накоплен в избытке.
«Мы урегулируем эту ужасную войну между Россией и Украиной еще до того, как я вступлю в должность», – громогласно пообещал Трамп чуть более чем за полгода до голосования в ходе предвыборного мероприятия в Нью-Гэмпшире[285]. Оставим эти красивые обещания тем, кому они на самом деле были адресованы, – американским избирателям. Ведь всем хорошо известно, что внешняя политика США всегда была прежде всего инструментом внутриполитической борьбы. Это убедительно и остроумно показано в фильме
