Николай Крылов - Сталинградский рубеж

Сказать на это я мог только одно: надо представить, какой тяжелой и напряженной была обстановка, какие ожесточенные шли бои, сколько уносили они жизней. Медики, к которым шестеро гвардейцев попали в огромном потоке раненых, сделали свое дело и отправили их дальше в тыл. До того ли им было, чтобы вникать в их необычную историю, кому-то специально докладывать! Сами же воины, наверное, не видели в том, что они совершили, ничего особенного, не считали нужным как-то заявлять о себе.

* * *

Положение дивизии Родимцева, хотя она и выдержала тяжкое испытание, выпавшее ей 22 сентября, вызывало большие опасения. Бои последних двух дней вновь существенно ее ослабили. Между тем ее полоса сделалась еще более ответственным участком Сталинградской обороны. Военный совет армии считал, что этот участок необходимо усиливать в неотложном порядке.

Наше мнение разделяло командование фронта. Помимо передачи 13-й гвардейской дивизии специального комсомольского пополнения (собранного по мобилизации, проведенной Сталинградским обкомом ВЛКСМ в левобережных районах области) было решено перебросить в Сталинград и оперативно подчинить Родимцеву один полк 193-й стрелковой дивизии, которая стояла на запасных позициях за Волгой и на островах.

Этот полк - 685-й стрелковый - переправлялся с вечера 23 сентября (часть подразделений - следующей ночью) прямо в расположение 13-й дивизии, то есть по трассе центральной переправы. Перед тем были сооружены новые причалы - несколько севернее старых, но все равно очень близко от переднего края. Лишь высокий выступ берега позволял высаживать тут войска. Делалось это в случае крайней необходимости, когда надо было быстро перебросить свежую часть сразу туда, куда она предназначалась.

В числе раненых на пути к сталинградскому берегу оказался и командир полка. Штаб фронта сейчас же прислал из своего резерва нового подполковника Е. И. Драгайцева. Полк, насчитывавший три тысячи бойцов, был немедленно введен в бой. Он пробыл в подчинении у Родимцева пять дней и за это время оказал 13-й дивизии существенную помощь как в отражении вражеских атак, так и в вытеснении гитлеровцев из ряда улиц и кварталов центра.

Устойчивость обороны в полосе дивизии Родимцева, надежность ее правого фланга, который немцы чуть было не обошли, возросли также и в результате того, что ее соседом стала 284-я дивизия Батюка. Впрочем, соседом в обычном смысле слова - уже потом. А с утра 23 сентября, через четыре часа после завершения ее переправы на наш берег и почти за сутки до передачи Родимцеву полка Драгайцева, дивизия Батюка значительной частью своих сил вела активные боевые действия бок о бок с 13-й гвардейской непосредственно в полосе последней.

Мы даже рассчитывали тогда, что при полном успехе предпринятых контратак удастся не только окончательно ликвидировать вчерашние вклинения противника и оттеснить его от причалов центральной переправы, но и сомкнуть фронт с 92-й бригадой. Это, однако, оказалось недостижимым: разрыв успел расшириться, немцы на берегу закрепились, а встречный удар с юга отрезанная бригада организовать не могла.

Вступление в бои дивизии Батюка ощутил и его правый сосед - Горишный, также получивший основательную поддержку на фланге. Не будет преувеличением сказать, что вся армия почувствовала себя намного увереннее оттого, что между Мамаевым курганом и центральной частью города, где наша оборона была недостаточно плотной, появилось свежее, высокобоеспособное соединение.

284-я дивизия с самого начала действовала весьма напористо. Как-то потом, не помню уж по какому поводу, Николай Филиппович Батюк говорил: "Отражать атаку можно по-разному. Можно с места, и на месте остаться, а можно так, чтобы самому продвинуться вперед". Эти слова запомнились, должно быть, потому, что я уже звал, как настойчиво добивался комдив, чтобы его комбаты и командиры рот (командиры полков - тем более) стремились и умели, "обороняясь, наступать". Комбатов он знал превосходно, каждому мог, не задумываясь, дать исчерпывающую характеристику, испытывал потребность с ними общаться. А мог и сам, с винтовкой наперевес, пойти с любым батальоном хоть в штыковую атаку.

В первый день сталинградских боев дивизии отличился при штурме небольшого завода "Метиз" и там же погиб комбат из 1047-го стрелкового полка старший лейтенант А. Чебыкин. А "Метиз", выгодно расположенный, надолго стал важным опорным пунктом в полосе дивизии, который гитлеровцы тщетно пытались у нее отбить.

Овладение "Метизом" и прилегающими улицами, бои у оврага Долгий и на других участках явились для подразделений дивизии Батюка одновременно и школой борьбы с врагом в городских условиях, и проверкой того, насколько бойцы к этому подготовлены. Подполковник Батюк оказался исключительно восприимчивым к вырабатывавшейся у нас в армии новой тактике. Он еще за Волгой, перед переправой, как говорится, намотал на ус то, что успел узнать о сталинградской обстановке от встречавших дивизию направленцев штарма. В ротах и взводах было, например, заранее определено, каким отделениям идти в уличных контратаках впереди. И бойцов этих отделений обеспечивали двойным и тройным комплектом гранат.

В дальнейшем бойцы и командиры 284-й дивизии внесли много ценного в совершенствование методов действий штурмовых групп, в развитие "сталинградской тактики".

* * *

К концу дня 24 сентября напряжение боев в центре города стало спадать противник явно выдыхался. Критические дни еще раз остались позади.

Ни окружить или расчленить какое-либо наше соединение на центральном участке, ни использовать свой прорыв к Волге близ устья Царицы для удара по тылам армии гитлеровцы не смогли. И даже при самой осторожной оценке потерь, которые они при этом понесли, не приходилось сомневаться, что неприятельская группировка, ведущая бои за город, основательно потрепана. У немцев стало заметно меньше танков, и они фактически отказались от массированного их использования. Пленные из 71, 76, 295-й пехотных дивизий утверждали, что их дивизии потеряли от половины до двух третей личного состава.

Но таких сил, чтобы отбросить фашистов подальше, пока они не оправились, не подтянули резервы (как удалось это под Севастополем, когда там захлебнулся вражеский штурм в декабре сорок первого), мы не имели. Больших усилий стоило удержать Мамаев курган, за скаты и вершину которого вновь пришлось вести упорные бои, теперь - уже дивизии Батюка.

И не было никакой реальной возможности восстановить положение на левом фланге. Линия сплошного фронта упиралась в Волгу севернее устья Царицы. В южной части города сражались войска, отрезанные от наших главных сил, причем связь с ними отсутствовала. Отрывочные сведения о том, что там происходит, поступали с большим опозданием, общая картина прояснялась лишь постепенно.