Георгий Агабеков - ЧК за работой

Прошло два месяца с тех пор, как Трилиссер разрешил организовать нелегальную резидентуру в Персии. Эйнгорн уже выехал в Персию и пишет, что нанял автомобильный гараж. У Триандофилова тоже все готово, и через несколько дней он также выезжает. Сейчас я сижу на своем любимом месте – на подоконнике комнаты No 161 на Лубянке. Триандофилов сидит за моим бюро и, раскрыв все ящики, просматривает содержимое их.

– Ну, Агабеков, садись поближе и начинай принимать дела,- предложил он мне.

Я взял стул и подсел к нему.

– Итак, в нашем секторе сконцентрирована разведка во всех странах Среднего и Ближнего Востока. Кроме этого, мы разрабатываем все контрреволюционные партии Кавказа и Туркестана за границей. В связи с этим приходится иметь дело с Парижем, Варшавой, Прагой и Берлином, где находятся центры этих организаций. Вот, так сказать, объем нашей работы. Теперь давай разберем по странам,- продолжал он, взяв блокнот для заметок.- Во-первых, Афганистан. Много о работе в этой стране говорить не буду, ибо ты там работал и знаешь обстановку. Сейчас там работает резидентом Скижали-Вейс, который поехал в Кабул под

фамилией Шмидт. Новой агентуры нет, он продолжает работать с агентами, завербованными тобой. Что касается политической ситуации, то она здорово изменилась. После приезда Амануллы из Европы вспыхнули восстания на юге и на севере от Кабула. Если восстание на юге можно было приписать англичанам, то на севере совсем иное дело. Восстания возглавляет сын водовоза, никому неизвестный Бача-Саккау96. Он оперирует революционными лозунгами и ведет борьбу с афганскими помещиками. Многие сведения еще не проверены, но, по-видимому, мы стоим перед революционным крестьянским движением в Афганистане, которое мы, конечно, должны поддержать, направляя это движение вообще против капиталистов, как своих, так и чужих. Во всяком случае тебе придется поработать над этим вопросом.

– Одну минуту,- прервал я его.- А какова позиция Наркоминдела в этом вопросе?

– Как и всегда, никакой позиции. Они отказываются высказаться, отговариваясь отсутствием информации, но, видимо, они сторонники Амануллы и всей его клики,- ответил Триандофилов.

– Ну, давай, пойдем дальше,- продолжал он,- о Персии я тоже тебе рассказывать не буду, ибо тамошние дела ты знаешь лучше меня, а перейду прямо к Турции. Это наша крупнейшая резидентура. Центром резидентуры является Константинополь, где сейчас находится Минский на должности атташе генконсульства. Из Константинополя мы ведем работу на Сирию, Палестину и Египет, так что фактически Константинополь – это база для ведения разведки на арабском Востоке. Один из помощников резидента находится в Ангоре97, но теперь он отозван и скоро приедет сюда. Дело в том, что ввиду дружественных отношений с Турцией Трилиссер приказал прекратить работу против турок. Он полагает, что если мы не будем трогать самих турок, то они будут смотреть сквозь пальцы на нашу работу против других держав.

– А кто сейчас работает в Ангоре?- спросил я.

– Это – некто Герт. Он еще до тебя работал в Персии представителем военной разведки, но был снят с работы за какую-то склоку и затем перешел на работу к нам. Вот здесь у меня список секретных агентов в Турции,- продолжал Триандофилов.- Источник No К/10 работает в японской миссии в Константинополе. Черезнего мы получаем все шифрованные телеграммы, поступающие в миссию. No К/16 является одним из деятелей украинцев-самостийников98 и передает нам всю переписку своей организации. No К/20 приносит нам копии документов австрийского посла в Турции. Доклады очень ценные, ибо посол великолепно разбирается в обстановке и прекрасно знает Восток. Через No К/23 мы имеем всю переписку армянского патриарха в Турции Нарояна. По нашим материалам мы знаем о положении армянских общин, о политической организации того или другого скопа и, наконец, о положении партии "дашнаков". No К/32 освещает кавказскую эмиграцию, которая более опасна по своей организованности и по своей близости к нашей границе. No К/49 передает нам доклады французского военного атташе, из которых мы знакомимся с положением в Сирии и на Балканах. Кроме этой агентуры, которая управляется Минским, приступили к организации нелегальной резидентуры, которая должна организовать свою агентуру на всем ближнем Востоке. Мы уже успели отправить в Константинополь "Рида", который, благодаря американскому паспорту, сумел втереться в американские круги и даже в их посольство. Недавно туда же поехал нелегальным резидентом Яков Блюмкин под кличкой "Живой", проживает с персидским паспортом под видом купца, Трилиссер возлагает на него большие надежды, но я, признаться, иного мнения. Он большой барин и едва ли будет работать по нашему,- рассказывал Триандрфилов.

– Теперь несколько слов о наших слабых местах. Таковыми являются Индия и Ирак. До сих пор мы не могли послать в эти страны наших резидентов. В Индию из Берлина доктор Гольдштейн послал двух агентов , завербованных в Берлине источником No А/18. В Ирак мы послали в прошлом году нашего агента Каштанова, но до сих пор ни от кого из них не имеем сведений. Даже не знаем, живы ли они или нет. Вот что значит отсутствие связи. Кустарничество, а не работа, теперь, как приеду в Тегеран, может быть, налажу эту на эти две страны. Только не забудь поскорей послать Кеворкяна и епископа. Вот и все,- вздохнув, сказал Триандофилов.

– Как все, а остальные страны?- спросил я.

– Видишь ли, сейчас уже поздно, а у меня еще масса дел перед отъездом. Арабскими странами руководит

Аксельрод, а антибольшевистскими партиями Кеворкян. Будет лучше, если они сами доложат тебе о состоянии работы. А я сейчас пойду,- ответил он и начал собираться.

– Ну, прощай, может быть, мне не удастся больше прийти сюда. Занимай мой стол и не забывай друзей,- и Триандофилов ушел.

Я сел за стол. Теперь я начальник восточного сектора ИНО ОГПУ. До сих пор я руководил разведкой какой-нибудь одной страны. Теперь же нужно руководить работой ГПУ от Гималаев до долины Нила.

Глава XIX. Чекисты наизнанку

Триандофилов с фальшивым греческим паспортом уехал в Персию. Я окончательно вступил в обязанность начальника сектора. На этой должности я пробыл полтора года, т. е. до октября 1929 года. Прежде, чем писать о работе сектора, я хочу обрисовать внутреннюю жизнь работников ГПУ, которую мне пришлось наблюдать за это время.

Со времени приезда из Персии я жил в гостинице "Селект" на Сретенке, которая содержалась на средства ГПУ и обслуживалась чекистами. Когда же вопрос о моем оставлении в Москве был окончательно решен, мне отвели две комнаты в доме коммуны ГПУ, в Варсонофьевском переулке. Как начальник отделения я получал 210 рублей жалования. Из них 50 рублей я платил за квартиру. Как и все остальные сотрудники, я должен был записаться в кооператив ГПУ, в АВИАХИМ 100, МОПР 101, Добролет102, общество "Друг детей", Автодор103, шефство над деревней и др., не говоря о профсоюзе и партии, где я состоял раньше. Во все эти организации нужно было вносить членские взносы. Кроме того, каждый из нас должен был подписаться на внутренние займы и вносить ежемесячно 25- 30 рублей без права продать или заложить облигации, ибо мы чекисты-коммунисты должны были подавать пример остальным. Наконец, периодически приходилось "жертвовать" в пользу тех или иных бастующих иностранных рабочих. Так что в итоге за вычетом всех этих статей на руки я получал не больше 70- 80 рублей, отсюда можно судить о положении других мелких работников ГПУ, получающих от 100 до 150 рублей, естественно, что приходилось вечно залезать в долги у того же кооператива ГПУ, не иметь возможности покупать себе не только новой одежды, но даже белья. Так живут мелкие служащие ГПУ, но совсем другое представляет собой жизнь высших чинов ГПУ, начиная с начальников отделов. О них я буду говорить ниже. Сейчас я хотел остановиться на работниках иностранного отдела, где также имеются две категории служащих. Даже посторонний зритель, если он попадет в иностранный отдел, заметит две категории различно одетых людей, одни ходят в защитного цвета казенных гимнастерках и кепках, а другие – в прекрасно сшитых из английского или немецкого сукна костюмах, в дорогих шляпах франтоватых галстуках. Первые – это сотрудники, не побывавшие за границей, а вторые – это вернувшиеся из-за границы, где они по приезде в первую очередь понашили себе достаточный запас костюмов, вот почему первые, еще не побывавшие за границей, мечтают, "рискуя жизнью", поехать в капиталистические раны. И, в самом деле, почему не рискнуть поехать на шпионскую работу, за границу с советским дипломатическим паспортом в кармане? Даже если он и будет уличен в шпионаже, то его за границей не расстреляют (это не СССР), а арестуют или вышлют обратно. Чекист знает, что в случае ареста ГПУ его выручит какой бы то ни было ценой. Сколько тому примеров. Вот, например, Фортунатов, ныне начальник Дальневосточного сектора ГПУ. Будучи резидентом в Китае, он хотел приобрести секретнейшие документы за 10 000 долларов. Китайская полиция схватила его буквально за руку в момент получения им документов. И что же? Несмотря на потерю 10 000 долларов, ГПУ ассигновало еще десять тысяч на его освобождение, и он сейчас за такую "удачную" работу, стоившую 20 000 долларов, назначен начальником сектора.