Михаил Фомичёв - Путь начинался с Урала

Комбат ответил не сразу. Он знал: дозор пойдет на опасное дело и такая задача по плечу лишь наиболее смелым.

— Гвардии лейтенанта Цыганова пошлем.

Петр Иванович Цыганов к нам прибыл на Сандомирском плацдарме. Рослый, симпатичный, немного смуглявый, он и впрямь походил на цыгана. Бывший слесарь-инструментальщик одного из московских заводов, он быстро завоевал авторитет среди воинов.

По неровной полевой дороге танк Цыганова, искусно прикрываясь кустарником, первым двинулся вперед. В триплексе промелькнули полосатые гитлеровские танки.

— Останови машину, — приказал гвардии лейтенант механику-водителю.

Над рекой висела туманная дымка. Фашисты, не подозревая об опасности, грелись у костра. Цыганов навел орудие. Выстрел. Уцелевшие гитлеровцы бросились к танкам. Еще два выстрела — и загорелась пантера.

Фашисты обрушили на головной дозор страшный огонь. Поле вздыбилось темными фонтанами. Но механики-водители, маневрируя на поле, уводили машины из-под огня. Достигли реки. Удача сопутствовала гвардейцам: река обмелела, и подо льдом было совсем немного воды. Танки вброд переправились на противоположный берег.

Вслед рванулась танковая рота гвардии старшего лейтенанта Ивана Любивца. Но и враг не дремал. С восточной окраины Хенцин ударили тяжелые орудия. Слева открыли огонь закопанные танки. Появилась группа юнкерсов. Сотрясая воздух, рвались бомбы. Загорелась одна из тридцатьчетверок, но остальные танки роты уже втягивались в городскую черту.

Тем временем танки Цыганова уже вели уличные бои. Тридцатьчетверки настойчиво и упорно шли вперед. На пути — уличная баррикада. Цыганов, чтобы не нарваться на мины, произвел по ней два выстрела и с ходу таранил баррикаду броней.

Из-за угла ударил королевский тигр. Потом показался еще один такой же танк. Положение осложнилось. Гвардии лейтенант открыл ответный огонь и подбил одну гитлеровскую машину, но второй тигр успел разбить гусеницу нашего танка. Ранило Цыганова. Загорелось на броне в запасных бачках горючее.

Механик-водитель и радист-заряжающий бросились сбивать пламя, а раненый офицер продолжал вести огонь по гитлеровцам. Он подбил и второй танк.

Тридцатьчетверку охватило пламя.

— Оставить машину! — приказал Цыганов членам экипажа. Сам он выбрался через нижний люк. Хотел отползти за баррикаду, но гитлеровцы открыли сильный пулеметный огонь. Члены экипажа, оказавшись отрезанными от своих, отбивались от наседавших врагов. Они пустили в ход гранаты. Вторично был ранен Цыганов. Рядом — фашисты, а у гвардейцев в дисках автоматов по десять — двенадцать патронов.

Вдруг возгласы: Ура! Ура!

— Наши идут, держись, ребята! — крикнул гвардии лейтенант членам экипажа и в упор открыл огонь по группе приближавшихся врагов. Цыганов уничтожил еще 15 гитлеровцев.

В это время экипаж Бирюкова несколькими выстрелами из орудия проломил стену в доме, затем протаранил его насквозь и выскочил за баррикаду. Цыганов и его экипаж были спасены.

Родина высоко оценила подвиг Петра Ивановича Цыганова. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Весь день 15 января прошел в уличных боях. Нашей бригаде удалось перехватить все дороги, ведущие к Хенцинам. Отступать врагу было некуда. Части его 17-й танковой дивизии оказались в огненном кольце. Подошедшие бригады корпуса добили оставшихся в живых гитлеровцев.

Особенно сильный натиск врага пришлось выдержать на северной окраине города. Перерезав шоссе Варшава — Краков, мы тем самым отрезали пути отхода группировке противника из Кельце. Это поставило его в тяжелые условия. Фашисты решили прорваться по шоссе. Подразделения бригады были подвергнуты бомбовому удару. Через некоторое время со стороны Кельце показались части противника.

Тяжелое положение создалось на участке третьего батальона. До тридцати танков врага атаковали батальон. В разгар боя начальник штаба батальона гвардии капитан Злобин доложил:

— Из строя вышли три танка. Отражаем контратаки, Я связался по рации с подполковником Табелевым, командиром приданного бригаде 72-го гвардейского Львовского тяжелого танкового полка. Полк находился на северо-западной окраине Хенцин.

— Перебросьте на северную окраину две роты, — приказываю ему. — Туго приходится моему третьему батальону.

Вскоре тяжелые танки пришли на помощь челябинцам. Непрерывные контратаки врага разбились о стойкость гвардейцев.

Вечером получаем новую задачу: бригада должна первой ворваться в Пшедбуж, а затем стремительным броском выйти на юго-западную и западную окраины Петркув-Трыбунальски и отрезать пути отхода гитлеровцам.

До Пшедбужа по шоссе не менее 70 километров, а напрямик намного меньше 50 километров.

— Будем продвигаться вне дорог, — сказал я офицерам штаба. — Опыт есть, местность проходимая.

Накануне выпал обильный снег. Но он особенно не препятствовал нашему продвижению. На рассвете мы с ходу без труда освободили деревню Лопушно. Небольшой немецкий гарнизон не ожидал нашего появления и не оказал серьезного сопротивления.

Вброд форсировали небольшую речушку Чарна и к обеду 17 января подошли к Пшедбужу, расположенному на западном берегу реки Пилица. Нам повезло: противник не успел взорвать мост, и мы немедленно этим воспользовались.

Первым влетел на мост танк Бирюкова, шедший в головном дозоре. Экипаж уничтожил охрану и ворвался на окраину города. Вскоре мы потеряли связь с головным дозором. Мне не давала покоя мысль: что же с Бирюковым? Связываюсь с командиром головной походной заставы Сидельниковым.

— Что у вас случилось? Где Бирюков?

— У нас порядок, товарищ комбриг! Рота уже на западном берегу Пилицы, а Бирюков где-то в городе ведет бой.

Основные силы рвутся к городу. Подтягиваются батальоны. Спустя несколько минут Сидельников взволнованно докладывает:

— Фашисты прижали нас к реке. Спешите на помощь.

Позже выяснилось: танк Бирюкова слишком далеко оторвался от роты. Бирюков всегда действовал решительно и смело, внезапно, как снег на голову, обрушивался на врага, беспощадно уничтожал гитлеровцев. А тут допустил ошибку. В городе оказались довольно большие силы вражеской техники и пехоты. Немцы убедились, что на улице лишь один советский танк. Они быстро подтянули на восточную окраину несколько танков и пехотных рот, прижали роту Сидельникова к реке, успели организовать оборону.

По счастливой случайности экипаж Бирюкова остался в живых. Но нам ошибка командира разведдозора стоила дорого. Бригада не смогла с ходу овладеть Пшедбужем. Рота старшего лейтенанта Сидельникова была вынуждена отойти на восточный берег.