Душа моя – Крым - Тамара Шелест
– Вот здесь был такой рисунок, – сказал один из мужчин, показывая что-то на бумаге.
– Нет, мне кажется, что было так, – утверждал другой, показывая свой вариант.
– А я думаю, что было вот так, – говорил третий, рисуя на бумаге какой-то узор.
Я решила к ним подойти.
– Здравствуйте! – поздоровалась я. – Извините, но я слышала ваш разговор. Меня зовут Севиле. Я жила здесь раньше, до выселения крымских татар в 1944 году. Мои родители работали в этой крепости художниками. Это наши рисунки. Мы восстанавливали эти фрески.
Я попросила дать мне карандаш и быстро набросала им эскиз рисунка. В результате взрывов и бомбёжек он сильно пострадал. От мужчин я узнала, что они направлены сюда из Москвы для реставрации крепости. Они поблагодарили меня за эскиз, и я ушла.
Айше долго находилась под впечатлением от рассказа Севиле и не могла успокоиться. Она шла по тротуару и думала: «Не всё ли мне равно, что в доме, где меня давно нет, живут чужие? Ведь я счастлива здесь. Нет, мне не всё равно от постоянно кровоточащей раны в душе по разрушенным надеждам, по потерянным родным и родному крову, потерянным юным годам на поселении. И все мои земляки, изгнанные со своей земли, как и я, продолжают скучать по Крыму и мечтают о возвращении. И как бы ни было хорошо на чужбине, на родине человеку лучше, что ни говори…».
Дядя Амана – председатель одного из колхозов Каттакурганского района иногда заезжал в гости к племяннику. Его водителем был крымский татарин Исмаил. Входя к ним в дом, он обычно говорил:
– Ойша, посмотри, с кем я приехал к вам, – твой земляк, Исмаил. Поговорите друг с другом, отведите душу. Он тоже скучает по родному языку.
После обеда с гостями, за чаем, Айше с Исмаилом вспоминали далёкий Крым. Общаясь на родном языке с земляками, она не могла наговориться и словно окуналась в близкую, родную ей атмосферу, из которой не хотелось выходить. Родные корни проросли в её душу так глубоко, что выкорчевать их с годами и испытаниями судьбе так и не удалось.
Жизнь продолжалась, дети росли. Дома и на работе скучать было некогда. Город жил обычной советской жизнью. Сюда часто приезжали известные артисты и певцы. А в 1971 году здесь снимали фильм «Джентльмены удачи». Лола помнит, как они с одноклассниками сбегали с уроков на съёмочную площадку, чтобы подкараулить киноактёров: Г. Вицина, С. Крамарова, Е. Леонова для взятия автографов. С высокой горки они наблюдали за съёмками фильма в местном СИЗО и, когда съёмки заканчивались, шумной ватагой сбегали вниз навстречу актёрам, не давая им пройти мимо. В ресторане, где работала Айше, приезжие знаменитости обедали. Нередко появлялись известный крымскотатарский певец Февзи Белялов и участники танцевального народного ансамбля "Хайтарма".
Но беда, как водится, приходит нежданно. В конце апреля 1988 года Айше ослепла на один глаз, ей поставили диагноз, грозящий полной слепотой: отслойка сетчатки обоих глаз. Как сказал Айше лечащий врач, до полного отслоения сетчатки времени осталось не более трёх дней.
Её дочь Лола добилась направления на операцию в клинику глазных болезней Гельмгольца в город Москву, где заместитель главного врача клиники был известный офтальмолог С.М. Аветисов, бывший каттакурганец. Знакомый врач Лолы связался с ним по телефону, и Аветисов ответил, что обязательно примет земляков без очереди.
В аэропорту города Самарканда перед посадкой в самолёт мужчина в чёрном костюме начал проверять паспорт Айше. Его лицо вдруг помрачнело, и он с серьёзным выражением лица сказал ей:
– Я прошу вас отойти в сторону.
Айше растерянно отошла.
– В чём дело? – спросила встревоженная Лола. – Почему вы не пропускаете маму?
– Ваши документы? – спросил Лолу мужчина.
Проверив документы Лолы, он произнёс:
– Проходите.
– Я без мамы никуда не пойду. Объясните, в чём дело?
Мужчина опять ничего ответил, подошёл к другим, таким же солидным товарищам, по-видимому, работникам службы госбезопасности. Они о чём-то поговорили, поглядывая в сторону Айше. После недолгих переговоров он подошел к Лоле.
– Ваша мама крымская татарка?
– Да.
– Мы не можем её пропустить. К годовщине депортации 18 мая в Москве на Красной площади ожидается очередная акция крымских татар, – он с сожалением посмотрел на Лолу. – Во избежание несанкционированного митинга нам было дано указание: не пропускать лиц крымскотатарской национальности в Москву.
Стоявшая в стороне Айше, горько заплакала от обиды. Она, уже пожилая женщина, полуслепая, продолжает оставаться угрозой для родины?
– Доченька! За что они так со мной? Что я сделала? Сколько это будет продолжаться? – она была безутешна.
Дочь не знала, как успокоить мать.
– Мама, не плачьте! Успокойтесь. Я сейчас поговорю с ними. Нас пропустят.
– Послушайте, – сказала мужчинам Лола, – мама теряет зрение. Вот направление от облздрава в клинику Москвы, вот история болезни. Нам не до митингов и выступлений. Неужели вы не видите её состояние? Нас там ждут, потому что она нуждается в срочной медицинской помощи.
Наконец после недолгого совещания с коллегами мужчина объявил Айше:
– Проходите.
Их пропустили в самолёт. С тяжёлым сердцем женщины сели в кресла авиалайнера и погрузились в свои думы. Лола волновалась за зрение мамы: «Только бы успеть», – думала она.
В приёмной московской клиники Гельмгольца секретарь ответила:
– Сегодня профессор не принимает.
– Передайте ему, что мы приехали из Узбекистана, – попросила Лола.
Секретарь изменила свой сухой официальный тон на радушный и сказала:
– Да, да, проходите, профессор вас ждет.
Профессор Сергей Мамиконович Аветисов встретил их как родных. Принял с искренним радушием: обнял, угостил чаем, сладостями. Расспросил о городе, где начинал работать главным врачом городской больницы, и об общих знакомых.
Сетчатку одного видящего глаза успели закрепить лазером, а второй глаз спасать было поздно.
Активисты и участники Крымскотатарского национального движения в течение многих лет настойчиво призывали власти вернуться к вопросу о реабилитации народа и возвращения его на родину. Наконец, в ноябре 1989 года Верховный Совет СССР принял Декларацию, осуждающую преступные и репрессивные акты против коренного народа Крыма – крымских татар и других народов СССР, подвергшихся принудительной высылке с родных земель. Верховный Совет признал законным правом крымскотатарского народа возвращение в «места исторического проживания». Это вызвало волну массового возвращения крымских татар в Крым.
На следующий год татары, решившие уехать на родину, пришли со своими семьями на площадь
