Подвиг жизни шевалье де Ламарка - Корсунская Вера Михайловна
Не менее интересны высказывания Ламарка о роли личных упражнений человека с самого детства.
Многие люди, говорит Ламарк, не дают себе труда самостоятельно мыслить и приходить к собственным суждениям, потому что им с детства внушали верить на слово и подчиняться авторитету старших, вместо того, чтобы приучать к самостоятельности в суждениях. Приучение, упражнение — вот важнейший фактор воспитания.
Хочется сказать еще об одном важном вопросе, поднятом им. Это вопрос о зависимости умственной работоспособности от физиологического состояния организма, хотя его объяснение, предложенное Ламарком, и устарело.
Он считал, что все изменения в умственной работоспособности зависят опять-таки от нервного флюида, то в большем, то в меньшем количестве притекающем к мозгу. Но самое желание Ламарка установить связь между работой мозга и состоянием всего организма в целом и отдельных органов глубоко правильно.
Эта проблема имеет огромное практическое и теоретическое значение в медицине и физиологии труда. И Ламарк правильно говорил, что значительные колебания в умственной деятельности, наблюдаемые у людей, зависят от изменений «в нашем физическом состоянии в тот или иной момент», а также от тех влияний, которые оказывают на это состояние различные атмосферные явления.
Воображение, память, сон
Много интересных мыслей и тонких наблюдений высказал Ламарк о происхождении воображения, памяти, рассеянности, внимания. И всегда он старается найти материальную почву каждого психического процесса.
В распоряжении Ламарка не было экспериментальных данных, не было приборов, которыми располагают теперь физиологические и психологические лаборатории. Поэтому он очень часто вынужден идти путем умозрительным.
А ум его настойчиво выдвигает гипотезы, теории, рассуждения там, где другого склада человек остановился бы за неимением фактов. Не таков Ламарк! Он не останавливается, если не хватает строго проверенных фактов, заполняя пробелы силой воображения, смелостью суждений. Его не могут задержать недоумения, возражения, прямое непонимание.
Все это ему заранее известно, и он пишет в полной готовности встретиться лицом к лицу со всем враждебным, что ожидает его.
Что такое воображение? Это богатство представлений о предметах природы или по аналогии с ними.
Богатая событиями общественная жизнь, многообразные занятия, потребности и развитые вкусы человека обеспечивают пищу воображению.
Хотя все люди наделены воображением, но только немногие обладают этой прекрасной способностью в сколько-нибудь значительной степени. Воображение человек должен непрестанно развивать новыми представлениями и интересами. Без него не могут обойтись ни литература, ни поэзия — ее прекрасная ветвь, ни красноречие.
Другое дело в науке, она делает ошибки почти всегда по вине воображения, — говорит Ламарк.
«Однако там, где нет воображения, нет и гениальности, а без гениальности нельзя открыть ничего иного, кроме простых фактов, и притом всегда без удовлетворительных выводов. А так как наука не что иное, как собрание принципов и выводов, надлежащим образом извлеченных из фактов, ставших нам известными из наблюдения, то гениальность абсолютно необходима как для установления самих принципов, так и для извлечения из них выводов. Необходимо лишь, чтобы воображение было подчинено строгому суждению и не выходило из границ, определяемых исключительно высоким уровнем познаний.
Поэтому, хотя и правильно, что воображения следует опасаться в науках, все же нельзя забывать, что оно становится опасным лишь в тех случаях, когда не подчинено высокоразвитому и просвещенному разуму. Там, где последнее условие соблюдено, воображение становится одним из важнейших условий прогресса науки».
Научную смелость проявляет он в трактовке всех психических явлений.
Каков механизм памяти? «Свидетельство промысла высшего начала», — ответ одних, «Непостижимое человеческому разумению», — твердят другие.
Ни то, ни другое, — говорит Ламарк. Память связана со следами возбуждений. Конечно, он начинает рассуждать о движении излюбленного им флюида по определенным нервным путям. Это надо отбросить и оставить главное: в головном, мозгу возбуждения запечатлевают и сохраняют свои следы, ожившие при воспоминании.
Какова же, по мнению Ламарка, функция мозга? Сохранять «отпечатки, наносимые нервным флюидом». При этом он думал, что эти следы в мозговом веществе — видимые, уловимые, подобные тем, что оставляет за собой катящееся колесо.
Эти грубые механистические мысли не верны: никаких видимых следов под влиянием повторяющихся возбуждений, наукой доказано, нет. Но следы действительно остаются в виде способности быстрее замыкать дуги условных рефлексов при повторении одних и тех же воздействий.
Ламарк не обошел и вопроса о сне и сновидениях. В его время было распространенным представление о том, что во время сна «душа» оставляет тело, бренное свое вместилище. И она, свободный дух, витает в иных сферах, общаясь с «небожителями».
Смутные воспоминания об этих странствованиях человек сохраняет, называя их сновидениями. Идеалисты считали сон и сновидения доказательствами двойственной природы человека: тела и «души».
Как же описывает эти явления Ламарк? Во сне, он говорит, «как бы утрачивается чувство существования». И дальше он находит удивительно ясное и вполне приемлемое в настоящее время выражение: «Бездействует при этом и система ощущений, и ни одно действие, зависящее от воли индивидуума, не выполняется, ибо необходимые для этого мышцы не получают возбуждений и находятся как бы в состоянии расслабления».
А что такое сновидения? Они случаются, если сон неглубок, а какая-нибудь причина еще действует на нервный флюид головного мозга (без флюида Ламарк не может обойтись и здесь!). Тогда человек оказывается «…во власти сновидений, т. е. хаотически выплывающих помимо его воли, причудливо перепутанных представлений».
Нельзя не поразиться этим описанием: оно вполне соответствует современному объяснению сна как состояния торможения коры больших полушарий, а сновидений — как результата состояния возбуждения отдельных участков коры на фоне разлитого торможения.
Как близко подошел Ламарк к современному пониманию всех этих явлений, блестящей трактовкой которых человечество обязано И. М. Сеченову и И. П. Павлову!
Что такое нервная система в понимании Ламарка? Это орган, через посредство которого внешний мир получает свое отражение в сознании каждого человека. Ощущение же, память, мышление, чувства — все это свойства мозга, а мозг — это материя на высокой ступени своего развития.
Ламарк не располагает достаточным количеством фактов для доказательства своего понимания психики, ума, воображения, но у него правильный подход к этим явлениям.
Он тверд в том, что нельзя разграничивать материю и дух, он непоколебимо верит и в то, что придет время, когда наука окажется в силах познать законы психической жизни.
«Кто в самом деле может утверждать, — говорит Ламарк, — что человек никогда не овладеет тем или иным знанием и не проникнет в те или иные тайны природы? Разве не открыл человек уже немало важных истин, из которых некоторые казались совершенно недосягаемыми для него?»
Надо представить себе, какой тяжкий труд мог быть увенчан книгой, дающей первую целостную эволюционную теорию! Какой философски всеобъемлющий ум, какое пылкое воображение надо было иметь классификатору музейных коллекций, чтобы засушенных, заспиртованных животных, остатки их и отпечатки, миллионы лет пролежавшие в земле, связать единым происхождением; представить себе их постепенное развитие в течение огромных промежутков; связать воедино всю природу до мышления человека. И все это среди непонимания, насмешек, глумления.
Это ли не ратный подвиг! Подвиг во имя будущего науки, во имя потомства!
«Я хорошо знаю, что в настоящее время мало кто заинтересуется моей работой; большинство скажет, что мнения, высказываемые в ней, смутны и не основаны на точных знаниях», — говорит Ламарк, приступая к «Философии зоологии», и словами, полными веры в прогресс, он кончает свой труд:
