Юрий Сафронов - Дневник Верховского

О благодарности сербов России и о дружбе двух славянских единоверных народов неоднократно писал святитель Николай Сербский: «Совесть наша заставляет нас плакать, когда русские плачут, и радоваться, когда русские радуются. Велик наш долг России. Может человек быть должен человеку, может и народ — народу. Но долг, которым Россия обязала сербский народ в 1914 г., настолько огромен, что его не могут вернуть ни века, ни поколения»{241}.

20 июля (2 августа) 1914 года Распутин, которому нельзя отказать в прозорливости, снова, как и в 1912 году, пытался остановить «военный поезд», но трагедия развивалась уже по своим законам. Он обращался к Николаю II из тюменской больницы, где поправлялся после тяжелого ранения ножом в живот, сделанного фанатичкой: «Милый друг, — молит он царя, — еще раз скажу: грозна туча над Россией, беда, горя много, темно и просвету нет;: слез-то море и меры нет, а крови? Что скажу? Слов нет, неописуемый ужас. Знаю, все от тебя войны хотят, и верные, не зная, что ради погибели. Тяжко Божье наказанье, когда уж отымет путь — начало конца. Ты — царь, отец народа, не попусти безумным торжествоватъ и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так все по-другому. Не было от веку горшей страдалицы, вся тонет в крови великой, погибель без конца, печаль. Григорий»{242}. 20 июля (3 августа) 1914 года был опубликован подписанный накануне Манифест:

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ

БОЖИЕЮ ПОСПЕШЕСТВУЮЩЕЮ МИЛОСТИЮ, МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ,

Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курлядский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Карельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода низовские земли, Черниговский, Рязанский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны Повелитель; И Государь Иверския, Карталинския и Кабардинский земли и области Арменския; Черкесских и Горских князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Сторманский, Дитмарский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая, объявляем всем верным нашим подданным.

Следуя историческим своим заветам, Россия, единая по вере и крови со славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно. С полным единодушием и особой силой пробудились братские чувства русского народа к славянам в последние дни, когда Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования. Презрев уступчивый и миролюбивый ответ сербского правительства, отвергнув доброжелательное посредничество России, Австрия поспешно перешла в вооруженное нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда.

Вынужденные в силу создавшихся условий принять необходимые меры предосторожности, Мы повелели привести армию и флот на военное положение, но, дорожа кровью и достоянием Наших подданных, прилагая все усилия к мирному исходу начавшихся переговоров.

Среди дружественных сношений союзная Австрии Германия, вопреки Нашим надеждам на вековое доброе соседство и не внемля заверению Нашему, что принятые меры отнюдь не имеют враждебных ей целей, стала домогаться немедленной их отмены и, встретив отказ в этом требовании, внезапно объявила России войну.

Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее среди великих держав.

Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской земли дружно и самоотверженно станут все верные наши подданные. В грозный час испытаний да будут забыты внутренние распри, да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшаяся, как один человек, дерзкий натиск врага.

С глубокой верой в правоту нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий Промысел, Мы молитвенно призываем на Святую Русь и доблестные войска Наши Божие благословение.

Дан в С.-Петербурге в 20 день июля, в лето от Р.Х. 1914, царствования же Нашего в 20-е.

На подлинном Собственной Его Императорского Величества рукой написано: «Николай»{243}.

В тот же день 20 июля 1914 года В. Маяковский написал свой «манифест» под названием «Война объявлена»… Через два с половиной десятка лет, профессор А.И. Верховский, как непосредственный свидетель тех исторических событий, в своей книге «На трудном перевале» поместил часть этого стихотворения, передающего патриотические настроения в обществе, и то невидимое и страшное, что пророчески смог разглядеть поэт:

С неба, изодранного о штыков жала,слезы звезд просеивались, как мука в сите,и подошвами сжатая жалость визжала:«Ах, пустите, пустите, пустите!»…А из ночи, мрачно очерченной чернью,багровой крови лилась и лилась струя.

Из дневника императора Николая II. 22 июля (4 августа), вторник.

«Вчера Мама приехала в Копенгаген из Англии через Берлин. С 91/2 до часа непрерывно принимал. Первым приехал Александр], кот[орый] с большими возвратился из Гамбурга затруднениями и едва доехал до границы. Германия объявила войну Франции и направляет главный натиск на нее.

У меня были доклады: Горемыкина, Сухомлинова и Сазонова. Кирилл был деж[урным].

23 июля (5 августа), среда.

Утром узнал добрую весть: Англия объявила войну Германии за то, что последняя напала на Францию и самым бесцеремонным образом нарушила нейтралитет Люксембурга и Бельгии. Лучшим образом с внешней стороны для нас кампания не могла начаться. Принимал все утро и после завтрака до 4 час. Последним у меня был франц. посол Палеолог, приехавший официально объявить о разрыве между Францией и Герм[анией] …»

24 июля (6 августа), четверг.

Сегодня Австрия, наконец, объявила нам войну. Теперь положение совершенно определилось. С 111/2 на Ферме у меня происходило заседание Совета министров. Алике утром ходила в город и вернулась с Викторией и Эллой. Кроме них завтракали: Костя и Мавра, только что вернувшиеся из Германии и тоже, как Александр], с трудом проехавшие через границу…»{244}.