Христофер Андерсен - Мадонна — неавторизированная биография

При переезде в красочный город-порт Макао Пеннам удалось ускользнуть от небольшой толпы поклонников, поджидавших в вестибюле роскошного отеля «Ориентал». Преследуемые по пятам, они вбежали в лифт и поднялись на восемнадцатый этаж, где был их номер. Но едва двери лифта открылись, как перед ними возник владелец «Гонконг стандарт» Лионел Борральо и принялся лихорадочно щелкать камерой. Видимо он решил взять дело в свои руки, потерпев в Гонконге фиаско, несмотря на обещанное вознаграждение в 500 долларов. — Что вы тут делаете? — заорал Пенн. — Вы на деле же испугаться пришлось самому Борральо — Пенн набросился на него с кулаками. Громила — охранник пытался остановить хозяина, но в ходе потасовки лямка фотокамеры захлестнула журналисту горло. Охранники потребовали отдать кассету с пленкой, что Борральо и сделал — в обмен на обещание эксклюзивного интервью с Пеннами. Но когда ему стало ясно, что у супругов нет ни малейшего желания отвечать на вопросы, Борральо предъявил Пенну иск в связи с применением физического насилия и потребовал за нанесенный ущерб компенсацию в миллион долларов.

Мадонна снова встала горой за мужа. Заявив, что ей и в голову не могло придти, что этот «репортеришка» ринется за ними в Китай («Мы-то думали, что здесь к нам не станут лезть».), она обозвала Борральо «м…ком», а о местных своих почитателях высказалась как о людях, «у которых такая занудная жизнь», что единственная их отрада — грезить о звездах. На следующее утро перед зданием полицейского управления Макао собралась кучка репортеров, чтобы лицезреть «героя». Угрюмый киноактер, выходя их машины, спрятал лицо от фотокамер, прикрыв голову кожаной курткой. Продюсеры фильма ни в коем случае не хотели ссориться с китайскими властями. И именно в это время местная пресса сделала из Пенна жупел, назвав его «мерзким американцем». Агент по рекламе Крис Никсон, ветеран Голливуда, состоявший в съемочной группе, предложил простое решение — Пенну и Мадонне появиться перед репортерами, дать себя снять и тем спустить дело на тормозах. Один из служащих студии так говорит об этом: «Крис правильно рассчитал — они уберутся, как только получат желаемое. Фоторепортеры всегда охотятся за знаменитостями, к которым не подобраться, но, получив вожделенное, уматывают восвояси». Пенн уперся на своем. «Твое дело не фотографов ублажать, а думать о фильме и обо мне!» — рычал он на Никсона. Тот в долгу не остался. «Мое дело заботиться об успехе фильма, — орал он в ответ. — А сейчас картине нужна реклама!» Привыкший все делать по-своему, Пенн потребовал уволить Никсона за дерзость. И того уволили. Но режиссеру это не принесло большого облегчения. Пенны имели право одобрить рабочий сценарий и постоянно перечили Годдарду, внося свои коррективы. Один из членов съемочной группы признается: «Это был сущий ад для всех и для каждого». Тем временем в Лондоне Джордж Харрисон полностью контролировал ситуацию. Экс-битл как никто мог понять неудобное положение, в которое попали его звезды, и все их трудности. Ему было чуть больше двадцати, когда он со своими друзьями — коллегами вносил такую же сумятицу на съемках «Вечера трудного дня» и «На помощь!». «Тогда с нами не было никакого сладу, — признался Джордж позднее. — Мы все время перевирали текст и валяли дурака на съемочной площадке; работать с нами наверняка было чертовски трудно». У Битлз, однако, было однако одно громадное преимущество, которого крайне недоставало Пеннам, — обаяние. И они прекрасно ладили с прессой. Пол Маккартни, Джон Ленон, Ринго Стар и Харрисон часто давали пресс-конференции, в ходе которых вступали в шутливые перепалки с репортерами и смеялись над собственной славой. Харрисон срочно вылетел на съемки «Шанхайского сюрприза». Он решил сделать выговор звездам-забиякам и предложить им помириться с прессой. Ни Пенн, ни Мадонна так и не смогли заставить себя ублажать журналистов. Пенн, правда с ворчанием, согласился не лезть на рожон и думать только о съемках.

Мир установился — но лишь на оставшийся месяц их пребывания в Китае. Вылетая в Лондон для продолжения работы над «Шанхайским сюрпризом», Пенны искренне надеялись, что в Европе их отношения с прессой относительно уладятся. Они появились на Берлинском кинофестивале на премьере фильма «Лицом к лицу». По всему миру разлетелись фотографии агентства «Ассошиэйтид пресс», запечатлевшие Пенна и Мадонну в уже знакомых всем темных очках и все так же закрывающихся куртками от фотообъективов. «Ну почему эти двое ищут „убежища“ на столь людных мероприятиях» — горестно вопрошал один из журналистов. — Загадка, да и только". На спешно созванной устроителями фестиваля пресс-конференции Пенн, если верить отчетам, в одной руке — сигара и сигарета с марихуаной, в другой бутылка пива, на вопросы иностранных корреспондентов отвечал едва внятно. Не успел их самолет приземлиться 24 февраля в аэропорту Хитроу, как репортеры, под проливным дождем дожидавшиеся прибытия нашумевшей четы, взяли в кольцо их автокортеж. В возникшей свалке фоторепортер газеты «Сан» Дэйв Хоген угодил под колеса «Мерседеса» Мадонны и серьезно повредил ногу. Пенн, которого этот случай не больно-то привел в чувство, попытался плевками утихомирить другого нахрапистого фоторепортера. На следующий день съемочная группа «Шанхайского сюрприза» в полном составе собралась в лондонском отеле «Парк Лэйн» — предстояло снимать сцену бала. Сюзен Кримп, корреспондент самой крупной британской независимой радиостанции «Кэпитал Рэдио», решила во что бы то ни стало попасть на площадку и выдала себя за статистку. она вспоминает: «Я пошла к костюмеру группы и попросила подобрать мне костюм 30-х годов, чтобы проникнуть внутрь». Очутившись в отеле, Кримп прямиком направилась в туалет, что в подвальном этаже, чтобы лишний раз проверить, хорошо ли работает спрятанный в сумочке портативный магнитофон.

При выходе из туалета ее схватил за руку высокий мужчина в кожанке и джинсах и потребовал назваться. «Я очень испугалась, — рассказывает Кримп. — Я была одна в этом подвале и сразу не сообразила, что это-ограбление, попытка изнасилования или что-то еще. Я закричала, на крик появились такие же типы, схватили меня и стали теснить. Мне было больно, я не могла вырваться из этого круга. Наконец кто-то из администрации гостиницы велел им прекратить, а мне принес бренди. Как-то стыдно признаваться, но я тогда разревелась». По словам Кримп, эти незнакомцы были «вышибалами при Мадонне — местными головорезами, которых наняли в телохранители». Администрация отеля принесла Кримп извинения, признав, что это не единственный подобный случай в гостиннице, связанный с наемниками Пеннов. «Он сказал, что на этих телохранителей нет управы, — вспоминает Кримп, — а Шону и Мадонне, видимо, на все плевать». В течение следующих трех недель напряженный нейтралитет в отношениях между «Паскудыми Пеннами», как их теперь окрестили, и непримиримой британской прессой постоянно нарушался прямыми стычками. репортеров отпихивали, избивали и даже поливали из пожарных шлангов, когда Пеннам казалось, что те не держаться на должном расстоянии. Однажды стащили несколько поляроидных снимков Мадонны и Пенна, сделанных по заказу режиссера фильма Джима Годдарда; звезды пришли в ярость и отказались появляться перед камерами до тех пор, пока вора не найдут, а украденные снимки не уничтожат. Совладельцу компании «Хэндмейд Филмз» американцу Денису О'Брайену пришлось несколько драгоценных часов чуть ли не на коленях упрашивать темпераментную пару, и лишь после этого они согласились продолжить съемки. Как ни странно, со всеми своими нападками британская пресса обрушилась не на Шона Пенна, а на его жену. На другой день бульварные газеты писали, что Мадонна хочет «все в Англии переиначить по-своему». «Сан» проявила больше беспристрастности, возложив вину на обоих. «Испорченный мальчишка властвует над Мадонной», — гласил заголовок. Вскоре Мадонна добилась еще одного знака отличия — стала первой в истории поп — звездой, чье поведение вызывало жаркие споры в Палате общин Британского парламента. А британские газеты, присовокупив к поношению еще и оскорбление, злорадно сообщили, что американский модельер Блэкуэлл включил Мадонну в свой ежегодный «Список лиц, хуже всех одевающихся». Блэкуэлл назвал ее «делегаткой от района притонов на конкурс королевы была нищих».