Светлана Кайдаш - Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины
Утром встаешь и радуешься солнцу, свежему ветру, шелесту листьев на деревьях и тем людям, которые тебя окружают. Радуешься тому, что ты просто есть, тебе интересно жить. Мое обновление в жизни наступило благодаря кропотливой работе над своим собственным «я».
Конечно, все зависит от человека, от того, насколько у него велико желание заглянуть в себя. Важно, если ты сама хочешь расти и развиваться как личность, как женщина. Учиться заново, чувствовать вкус, яркость и ценность каждого дня для меня стало жизненно необходимо. Не зря же говорят: меняемся мы – меняется мир вокруг нас. Когда я начала меняться, то изменился мой сын. Вместе со мной менялись мои коллеги.
К сожалению, несмотря на все перемены, мой муж жил своей жизнью и не спешил что-то менять в ней.
Прошел еще один год. Наступила весна 1999 года. Это было непростое для меня время. Я еще не совсем оправилась после автомобильной аварии. Но я не собиралась сдаваться и с удвоенной энергией занималась своим любимым делом, продолжая периодически летать в регионы, проводить мероприятия, семинары, обучения.
Отношения в семье, с мужем стали еще прохладнее. Мы продолжали жить вместе, но к этому человеку не было чувств, которые я испытывала раньше. Муж старался изо всех сил, мы переехали в новую большую квартиру. Он уговорил меня попробовать начать жить по-другому. Клялся, что все осознал и очень хочет сохранить семью. Мне с трудом верилось в его искренность, в душе как будто оборвалась струна. Угас тот искренний, настоящий огонь любви и преданности, с которым я относилась к нему все эти годы.
На улице вновь бушевала весна, она вселяла новые надежды, веру в лучшее. Таял последний снег, унося с собой мои горечи и разочарования. Я чаще стала бывать за городом, гулять в лесу. Мне нравилось бродить между берез и слушать щебетание птиц. Подставляя лицо мягким лучам солнца, я наслаждалась его теплом. Мы с сыном стали ходить в театр, на концерты, в кино и проводить вместе вечера и выходные. Муж оставался к этому равнодушен, как оставался равнодушен и к развитию бизнеса в его фирме, которую я все еще финансировала.
В апреле в Подмосковье проходил бизнес-семинар, на котором я вела тренинги для своих коллег. Незадолго до его начала, еще дома, я почувствовала недомогание, у меня поднялась высокая температура, но я должна лететь в Москву, решила я. Перед началом обучения был объявлен конкурс «Алло, мы ищем таланты!». Я готовилась принять участие в этом конкурсе и подала заявку. С каждым часом я чувствовала себя все хуже и хуже, ноющие боли в животе усиливались. Мне казалось, что все пройдет, и было принято решение участвовать в конкурсе. Вместе с другими участницами конкурса на сцене огромного концертного зала я читала стихи, пела, танцевала, отгадывала загадки. Мне присудили победу в этом конкурсе, присвоили звание «народная артистка Компании», вручили великолепные часы и диплом. Все было здорово! Ура, ликовала я!
Вечером мне стало еще хуже, но спартанское терпение не помешало мне и на следующий день вести тренинг. Помню, что, проведя первую его часть, я почувствовала, как земля уплывает из-под ног, сильные боли в животе становились все острее. Пришлось вызвать «скорую помощь». Машина быстро доставила меня в одну из московских больниц. Это была обыкновенная городская больница, с привычно ободранными серыми стенами, столами и специфическим запахом. Врач после осмотра потребовал от меня страховой полис, которого не было. Он объяснил, что мое состояние серьезное, но оперировать меня они не могут, так как нет… московской прописки и полиса. В больницу меня привезли мои коллеги Лариса Цинман и Елена Михайлова. Они успокоили меня, обещая что-то предпринять.
Передвигаться самостоятельно я уже не могла, и на носилках меня доставили в палату на первом этаже, где было двенадцать человек. Моя кровать стояла прямо возле двери. В палате было очень тесно, душно и стоял неприятный запах. Было видно, что несколько женщин тяжелобольные, они громко стонали, за что врачи постоянно их ругали. Дежурный врач, осмотрев меня, назначил уколы и ушел. Ночью боль усилилась. На мои просьбы помочь мне снять боль медсестры разводили руками и говорили:
– Вам нужна операция, но у вас нет прописки и полиса, мы не знаем, что с вами делать.
Так я пролежала первые сутки, чувствуя, что становится все хуже и хуже. Врачи наконец-то поставили капельницу. Я четко понимала, что жизнь висит на волоске. Но в тот момент я ничем не могла себе помочь. На второй день в палату пришла моя коллега Ирина Лебедева, она в растерянности смотрела на меня и на то, что происходит, пообещав, что постарается сделать все и перевести меня в другое медицинское учреждение.
Тогда я еще не знала, что врачи, с которыми она разговаривала, цинично предложили ей сделку: мы можем прооперировать вашу подругу, если вы купите для нашей больницы рентгенооборудование. Об этом я узнала от Ирины много лет спустя.
Находясь в тяжелом состоянии, я периодически теряла сознание и реально переставала ощущать время. Неожиданно для меня в те злополучные дни ко мне шли люди, с которыми я работала в Компании, – они откуда-то узнали о той беде, которая произошла со мной. Приходили Елена Шабынина, Амалия Давыдова, Антонина Барсукова, Елена Мохова, а также многие-многие другие. Люди шли с букетами цветов, с гостинцами. Кто-то принес мне ночную рубашку, чайный набор, уютные комнатные тапочки и другие необходимые мелочи. Вокруг кровати в разных емкостях стояли живые цветы, тумбочка битком была набита разными продуктами. Женщины из палаты, медсестры, глядя на нескончаемый поток гостей ко мне, удивлялись и не могли понять, кто эти люди и кто я для них. Лежа на скрипучей железной кровати, под рваными, застиранными больничными простынями, я иногда уходила в забытье. Всплывали воспоминания раннего детства: я в белоснежном платье танцую у елки; мама, собирающая в лесу цветы и плетущая из них веночек для меня; мой маленький сын, с которым мы бегаем по дому и играем в прятки. Картинки воспоминаний мелькали несвязанными отрывками. Ночью я начала бредить…Амалия Давыдова оставила мне в подарок большого красного плюшевого шмеля:
– Светлана, дарю тебе талисман!
Мое состояние продолжало ухудшаться, я лежала в обнимку с этой игрушкой и плакала. В душе оставалась маленькая надежда, что Ирина сможет мне помочь и меня отвезут в другое место, где окажут помощь.
Шел третий день пребывания в этой больнице. Врачи приходили, уходили и постоянно спрашивали:
– Когда придет ваша родственница? Она должна дать нам ответ на наше предложение.
Я не понимала, о чем идет речь, и было уже безразлично, придет кто-то или нет. На третий день, рано утром, подошла медсестра, сообщив мне, что нужно пройти в другой корпус и сделать УЗИ. Нестерпимо болел живот, высокая температура не спадала. По всему чувствовалось, что у меня что-то серьезное, о чем врачи молчали. Я успокаивала себя, что скоро эти мучения должны закончиться, они окажут мне помощь, ведь Ира что-то им обещала. Идя по коридору, я искала глазами медсестру и неожиданно уперлась в стенку, подняла глаза и с ужасом увидела огромную табличку с указателем «МОРГ».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
