Иван Иванов - Анафема: хроника государственного переворота

Стало ясно, почему они опять резко поменяли репертуар — пошлая попса сменилась афганскими песнями (со словами о предстоящих атаках десантно-штурмовых батальонов).

Первый испуг быстро прошел и сменился злостью. Возмущала откровенная подлость эмвэдэшников. Кто-то в комнате секретариата сказал, что в случае начала обстрела из БТР нужно падать на пол, и что борт БТР можно пробить из АКМ пулей калибра 7,62 мм со стальным сердечником. Из наших же АКСУ калибра 5,45 мм даже по бронежилетам стрелять было бесполезно. Можно только отлежаться на полу под оконными проемами. Что же касается баррикадников, то за них было просто страшно.

В своеобразной дискуссии быстро выяснилось, что при атаке БТРов штабной коридор будет простреливаться насквозь, и из наших комнат в него уже не удастся выползти.

Полушеф мрачно вспоминал афганский опыт, когда сначала организовывали провокационный выстрел, а потом кишлак стирали огнем с лица земли. Как всегда, пошутил, указав, куда придется в наших апартаментах первая очередь из БТРа. Всего через несколько дней его прогноз полностью оправдался.

…Оборона заметно укрепляется, хотя многое держится еще, как и в прошлые дни, на твердом боевом духе и просто на блефе. Блефовали, в основном, по двум позициям: по обилию оружия и опытных бойцов.

БЛЕФ ОБ ОРУЖИИ ЗАЩИТНИКОВ ПАРЛАМЕНТА

Стингер

Ачалов заразительно смеялся после доклада о том, что СМИ всюду сообщают о наличии у нас ракет класса «земля-воздух» «Стингер». Радовался, что шутка сработала. Просил придумать еще что-нибудь. Очевидно, что тот, кто назвал работника секретариата Хасбулатова по фамилии Стангер «ракетой», обладал большим чувством юмора. Это породило целый цикл. Наибольшее распространение получили «бухтелки», выдуманные прямо во время этого разговора Дмитрием и Василием: «Всю ночь разгружали гранатометы. Все подземные коммуникации заминированы!»

Об этом «минировании языком» самому Дмитрию напомнили 5 октября в 11.00 на втором этаже технических коммуникаций под «Белым домом». Именно тогда Дмитрий чудом выломал дверь и попал с двумя товарищами в подземный коллектор, идущий вдоль набережной в сторону Хаммеровского центра. Один из его попутчиков-офицеров всерьез напомнил ему о минах и успокоился, когда узнал о способе «минирования». Официальная пропаганда и образец бесчестья — генерал-майор МВД Аркадий Баскаев, — как всегда, лгали о заминированном подземелье, утверждая, что после расстрела «Белого дома»внем «обнаружены 102 мины».

Во время обхода Ачалов среди настенного народного творчества обнаружил рассмешившие всех нас частушки:

«Жили-были Дед да Баба.

Дед Руслан и Баба Ряба.

Вдруг однажды Дед тот глядь:

Оказалась Ряба — …нехорошая »

Ачалов тут же взял ручку и сказал, что обязательно покажет их Хасбулатову. Как и Филатов, его не менее подлый последователь — завхоз сельскохозяйственного техникума Рябов — серьезного отношения к себе никогда и ни у кого не вызывал. Продажность же бывших заместителей Хасбулатова, как и падких на сладкие посулы депутатов-перебежчиков, подтверждает печальную закономерность: полную беспринципность и отсутствие достоинства у большинства российских чиновников и «слуг народа».

Все баррикадники хотели верить, что в оружейках их дожидается две тысячи автоматов и говорили друг другу, что оружие будут выдавать во время штурма. Сказать им правду было невозможно. От них в оцепление и СМИ и просачивалась эта информация. Реальное положение с оружием знали только мы и Ельцин.

«БОЕВИКИ» И РАБОТА С ОЦЕПЛЕНИЕМ

С первых дней осады мы старались оказывать моральное и психологическое давление на эмвэдэшников оцепления.

Веслав обходил ОМОНы, представлялся, и его узнавали. Говорил, что если ОМОН полезет убивать баррикадников, то безнаказанно это сделать не удастся. Отпор будет профессиональный. Игра шла на именах нескольких реально присутствовавших рижан. Но и этого хватало.

Когда ОМОН зашел на нашу территорию со стороны набережной 27 сентября, по совету Василия организовали вокруг Дома патрули бойцов из спецназа «Барс». Немногочисленные «барсы» парными патрулями проходили с интервалом в полчаса вплотную с оцеплением, которое с их легкой руки окрестили полицаями. Полицаям не надо было объяснять, что у «барсов» реальный боевой опыт.

Забавно было видеть тогда по ТВ (министрам электричество протянули от кабеля уличного освещения), как Ельцин сам запугивал эмвэдэшников, зачислив в защитники Дома Советов весь рижский ОМОН и целый приднестровский батальон спецназа «Днестр». Самое удивительное, что в первой в российской истории (по рейтингу вранья) книге побывавшего главой государства убийцы на странице 375 эта тупая ложь еще и усиливается: «В состав их боевых формирований входили батальоны (?!) специального назначения „Днестр“ и „Дельта“ из Приднестровья («Дельта», вообще-то, является известным спецподразделением ЦРУ США, видимо, кремлевские «писатели» вписали эти бесподобные строки после просмотра соответствующего боевика. — Авт. ).

По-разному блефовали безоружные офицеры и «баркашовцы». Первые решительно объясняли, что если солдаты-эмвэдэшники посмеют сунуться в Дом Советов, то офицеры их встретят мощным огнем, отнюдь не холостыми патронами. Вторые по-мальчишески устраивали свои отрядные построения прямо перед цепями оцепления. Демонстративно не замечали полицаев. Завершали построение громогласными клятвами и шокирующим приветствием, которое, правда, было у многих русских князей, начиная с Александра Невского. Таким образом, язык и рука — вот все оружие, перемалывавшее части оцепления. Эффект поражал: нередко молоденькие солдаты начинали плакать, а дембеля клялись, что в случае приказа на штурм они просто сбегут.

Ерин вынужден был постоянно заменять «разложившиеся» части.

Факт: 29 сентября правительство РФ и Москвы предъявили ультиматум — до 4-го октября всем покинуть Дом Советов, в противном случае — «тяжкие последствия». 30 сентября 62 субъекта Федерации поддержали парламент и предъявили Ельцину ультиматум с требованием одновременных перевыборов. Решающее заседание Совета Федераций назначено на 18.00 3-го октября. На 16.00 3 октября было назначено продолжение переговоров под эгидой Русской Православной Церкви.

Ельцин высказался против идеи досрочных одновременных перевыборов. Черномырдин тоже ответил отказом на требование мирного решения, заявив, что у них есть «другое решение». Решение расстрелять парламент к 4 октября было принято между 29 и 30 сентября, подготовка велась открыто.