Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 19. Июнь 1909 — октябрь 1910

«Невозможность для современной власти допустить свободное общение между политически-сознательными элементами демократии и демократической массой и делает неосуществимыми главные обещания манифеста 17 октября», – пишет г. Милюков. Нечаянно он сказал тут более глубокую правду, чем хотел. Ибо, во-первых, если правда, что для современной власти невозможно допустить общение масс с демократами (а это несомненная правда), то отсюда следует необходимость революционной тактики, а не «конституционной» борьбы, необходимость вести народ к свержению этой власти, а не к реформированию ее. А во-вторых, и октябрь – декабрь 1905 г., и I Дума, и II Дума доказали, что не только «для современной власти», но и для русского либерализма, для русских кадетов «невозможно допустить свободное общение» между «демократической массой» и социал-демократами, и даже народниками всех оттенков. Кадеты не могли руководить демократией не только рабочей, но и крестьянской во время свобод октября – декабря 1905 г., и даже во время оберегаемых Горемыкиными и Столыпиными Дум демократия не мирилась с главенством кадетов.

Политическое значение кадетского «совещания» конца 1909 года и доклада г. Милюкова состоит в том, что образованные представители либерализма, будучи злейшими врагами революционной социал-демократии, дали превосходное подтверждение правильности ее учета момента и ее тактики. Все, что есть ценного и верного в докладе, есть только размазывание и пережевывание нашего основного тезиса о шаге самодержавия по пути превращения в буржуазную монархию, как о главной отличительной черте переживаемого момента. В этом именно его отличие от вчерашнего и от завтрашнего. В этом основа своеобразной тактики социал-демократов, тактики, которая должна применить принципы революционного марксизма к изменившейся ситуации, а не просто повторить те или иные лозунги.

Либералы признали контрреволюционность крупной буржуазии, признали рост сознательности и недовольства масс. Почему же они не идут решительно на службу к крупной буржуазии, если они отрекаются от революции, от 1905 г., от «демагогии» «земли и воли», если они признают, что октябризм слишком консервативен для крупной буржуазии? Потому что «совещание» провинциалов особенно ясно показало им неудачу новой, столыпинской, буржуазной политики самодержавия. Новый социальный базис для монархии «пока еще весь в будущем», – вот наиболее ценное признание либерализма. Упорядоченный буржуазный конституционализм, с монархией во главе, превосходная вещь, но ее не выходит, ее не выйдет без нового движения масс, – вот итог кадетского «совещания». Нам ненавистно движение масс, ненавистна «демагогия» «земли и воли», ненавистны «политические судороги», но мы реальные политики, мы должны считаться с фактами, мы должны направлять свою политику так, чтобы идти параллельно с движением масс, раз оно неизбежно. «Не исключена возможность» успешной борьбы за руководство крестьянскими и городскими (кроме рабочих) массами: попытаемся словами о нашем «радикализме» обеспечить себе местечко в народном движении, как словами об оппозиции его величества мы обеспечили себе местечко в Лондоне.

Тактику нашей партии превосходно подтвердило, не подозревая того, кадетское совещание. Мы должны изжить новый исторический момент, когда самодержавие по-новому пытается спасти себя и когда оно явно идет опять к краху по этому новому пути. Мы должны изжить этот момент, систематически, упорно, терпеливо работая над более широкой и крепкой организацией более сознательных масс социалистического пролетариата и демократического крестьянства. Мы должны использовать все условия и возможности партийной деятельности в такое время, когда и черная Дума и монархия вынуждены встать на путь партийности. Мы должны использовать это время, как эпоху подготовки новых масс, на новой почве, при новых условиях, к более решительной революционной борьбе за наши старые требования. Революция и контрреволюция показали на деле полную несовместимость монархии с демократией, с господством народа, с свободой народа, – мы должны нести в массы пропаганду уничтожения монархии, пропаганду республиканизма, как условия победы народа, – мы должны лозунг «долой монархию» сделать такой же популярной «народной поговоркой», какой сделался после долгих лет упорной с.-д. работы в 1895–1904 годы лозунг: «долой самодержавие». Революция и контрреволюция показали на деле всю силу и все значение класса помещиков, – мы должны нести в массы крестьянства пропаганду полного уничтожения этого класса, полного разрушения помещичьего землевладения. Революция и контрреволюция показали на деле природу либералов и буржуазной интеллигенции, – мы должны нести в массы крестьянства ясное понимание того, что руководство либералов есть гибель их дела, что без самостоятельной революционной борьбы масс они неизбежно останутся, при всяких кадетских «реформах» останутся в кабале у помещика. Революция и контрреволюция показали нам союз самодержавия и буржуазии, союз русской и международной буржуазии, – мы должны воспитать, сплотить и сорганизовать втрое большие, чем в 1905 г., массы пролетариата, который один только, руководимый самостоятельной с.-д. партией и идущий рука об руку с пролетариатом передовых стран, в состоянии завоевать для России свободу.

«Социал-Демократ» № 10, 24 декабря 1909 г. (6 января 1910 г.)

Печатается по рукописи

Одиннадцатая сессия международного социалистического бюро

7 ноября нового стиля в Брюсселе состоялось одиннадцатое заседание Международного социалистического бюро. Заседанию Бюро предшествовала, по установившемуся в последние годы обычаю, конференция социалистических журналистов разных стран. На конференции обсуждались некоторые практические вопросы, касающиеся установления более регулярных сношений между ежедневными социалистическими газетами разных стран.

Что касается до заседания Международного социалистического бюро, то, помимо мелких текущих дел, в порядке дня стояло два крупных вопроса: во-1-х, о Международном социалистическом конгрессе 1910 года в Копенгагене и, во-2-х, о расколе в голландской партии.

По первому вопросу был назначен прежде всего срок конгресса, именно: на 28 августа – 3 сентября нового стиля. По поводу места съезда был поднят вопрос, смогут ли русские социалисты свободно приехать в Копенгаген. Представитель датских социалистов Кнудсен ответил, что по их сведениям и по всем тем данным, которые у них есть относительно намерений датского правительства, русских делегатов на съезд полиция не потревожит. Если бы накануне самого съезда выяснилось обратное, то Международное социалистическое бюро, несомненно, озаботилось бы переменой места конгресса.