Семен Гейченко - У лукоморья

Были зажигалки-спички и другого характера. В одном из старинных печатных руководств начала XIX века, в параграфе «О домашнем огне», рассказывается следующее: «Лучшее средство иметь в своем доме постоянный огонь — горящая лампада. Но легко может случиться, что лампада погаснет, тогда необходимо иметь под рукой огниво. При обыкновенном высекании кремнем из стали не всегда можно достать огня, и посему можно делать спички. Кусок платиновой проволоки в виде спицы обернуть винтом около светильни из бумаги. Оную светильню опускают в баночку со спиртом и зажигают, коль скоро сия спичка накалится докрасна, светильню затушить, ибо конец спички будет удерживать жар до тех пор, пока в лампаде находится хоть капля спирта. Двух ложек достаточно для поддержания такой температуры в продолжение шестнадцати часов. Сии приборы имеют те важные удобства, что при их употреблении нет никакой опасности от огня или запаха от лампады, в коей горит масло. Иногда сей прибор можно употреблять вместо курильниц, и тогда на место винного спирта вливают амбре или другие духи» («Энциклопедия русской опытной городской и сельской хозяйки, ключницы, экономки, поварихи, кухарки, содержащая в себе руководство городского и сельского хозяйства, извлеченное из 40, 50 и 60-летних опытов русских хозяек. Сочиненное Борисом Волжиным в Петербурге»).

О таких вот спичках, наверное, и писал Пушкин своему брату в 1824 году, а не о тех, что были изобретены почти десять лет спустя и теперь известны каждому.

СОЛДАТСКАЯ НАХОДКА

— Скажите, могу я видеть директора Пушкинского заповедника? — спросил пожилой человек, входя в мою квартиру. Неизвестный назвался Суреном Тиграновичем Захарьяном. — Бывший военный врач и ныне пенсионер, — отрекомендовался он.

Я спросил, чем могу служить.

— Вот какое дело, — сказал он, осторожно разворачивая сверток и бережно вынимая из него какую-то книгу в изрядно потертом переплете, — эта книга — из библиотеки вашего заповедника. Приобрел я ее случайно, в 1944 году, при довольно интересных обстоятельствах. В то время я служил в армии полковым врачом. Осенью 1944 года наша часть остановилась как-то на отдых, теперь уже я даже и не помню точно где. В каком-то небольшом местечке западной Польши. Воспользовавшись относительным затишьем, я захотел что-нибудь почитать. Книг в госпитале было мало, а те, что имелись, были зачитаны до дыр. Мой связной, узнав, что я ищу, сказал, что недавно на дороге, по которой удирали гитлеровцы, он подобрал одну очень интересную книжку: «Ежели желаете — могу дать…» Скоро я держал в своих руках солдатскую находку. Это была старинная книга, издания 1836 года, 15-й том «Библиотеки для чтения» А. Смирдина. Перелистывая пожелтевшие страницы, я взглянул на титул и увидел на нем фиолетовый штамп: «Библиотека музея Пушкинского государственного заповедника, инвентарный № 1246». Из газет я уже знал, что, отступая из Михайловского, гитлеровские захватчики разорили музей, а библиотеку увезли с собой в Германию. И тут мне стало ясно, что в моих руках большая ценность — одна из книг пушкинской библиотеки заповедника!.. С тех пор эту книгу я храню как реликвию своих военных лет. Недавно у меня появилась возможность осуществить давнишнюю мечту — побывать в заповедном уголке на Псковщине. И вот я здесь, и книга со мною. Прошу вас принять ее в дар…

Сейчас этот дар украшает одну из книжных полок кабинета великого поэта. Книга вернулась на свое место, в свой родной дом. А ее даритель стал частым и желанным гостем заповедника.

ОТ ВСЕГО СЕРДЦА

С чувством высокого благоговения приходят люди под сень Михайловских рощ. Пушкин! Сколько света в этом дорогом имени! С каким волнением вступают люди на крылечко деревенского дома поэта! Как внимательно и подолгу рассматривают комнаты, книги, рукописи, его вещи, вещи его родных и близких. Наблюдая посетителей, убеждаешься в том, что большинство их приходит сюда совсем не так, как обычно приходят в музей. Нет, люди идут в гости к живому Пушкину — величайшему поэту и очень дорогому человеку!

После прогулки по заповедным местам многие приходят к нам, сотрудникам заповедника, и просят дать на память «хоть что-нибудь». «Ведь я же приехал из Владивостока», — говорит один. «А я из Еревана», — взволнованно говорит другой. И человек, приехавший издалека, мечтавший много лет о поездке в заповедный пушкинский край, берет с собой на родину щепотку пушкинской земли, цветок медуницы или сирени, желудь от «дуба у лукоморья», шишку от ганнибаловской ели или наливное михайловское яблочко…

А сколько народу привозит с собою в Михайловское свою родную землю! «Это вот от „Кургана Мицкевича“ из Новогрудка, — говорит паломник, приехавший из Литвы; „А это барвинок с могилы Шевченко“…»

Сколько добрых пожеланий, умных советов слышим мы от своих гостей! Сколько получено подарков для музея! Среди них есть и совершенно уникальные. Вот, например, рукописная книга конца XVIII века… На заглавном листе ее написано: «Опыт взращивания молодых деревьев с показаниями устройства садов, парков и цветников». Вот довольно редкое издание сочинений Пушкина.

Бывают и живые подарки. Например, клубни георгинов: «Пушкин», «Евгений Онегин», «Татьяна Ларина» — новые сорта, выведенные садоводом-любителем из Риги.

«У Пушкина в комнатах Михайловского были живые птицы — чижи и канарейки, посылаю вам птичек для разведения», — писал ленинградский художник Пен Варлен. «Няня Пушкина Арина Родионовна очень любила голубей, Пушкин называл ее „голубкой“. Нужно бы развести на усадьбе поэта голубей и сейчас. Посылаю вам гнездо птиц, мною выведенных. Они очень красивые и тихие». С таким обращением прибыли голуби из Ленинграда. Они хорошо прижились на новом месте.

Сегодня в собрании заповедника хранятся сотни автографов стихотворений, посвященных современными советскими и зарубежными поэтами Пушкину и памятным местам Псковщины. Многие стихотворения созданы под впечатлением паломничества в святые Пушкинские Горы, другие навеяны участием авторов в Пушкинских Днях поэзии, ежегодно проводящихся в Михайловском и Пскове. Это стихи поэтов России, Украины, Белоруссии, Армении, Эстонии… Всех республик СССР. Тут стихи — С. Смирнова, Р. Рождественского, М. Рыльского, Ашота Граши, Я. Хелемского, Б. Шмидта, Н. Рыленкова, М. Дудина, С. Дрофенко, А. Краснова, Вс. Азарова, К. Каладзе, И. Ринка, Б. Ахмадулиной, С. Капутикян, Л. Васильевой, Н. Зауриха, Л. Романенко, П. Антокольского, К. Кулиева, Л. Ошанина, Я. Смелякова, А. Венцловы, М. Танка и многих, многих Других.