Александр Звягинцев - Жизнь и деяния видных российских юристов. Взлеты и падения

…Вот почему разлука существует только с географическим и этнологическим субстратом, но никак не с Отечеством. Где бы я ни был и что бы я ни делал, мое Отечество всегда во мне как духовная сущность моей души, меня самого. У патриота вся жизнь пропитана Отечеством; ход его мыслей, ритм его воли, огонь его страстей – все связано с Отечеством по его душевному складу и устремлениям. Невозможно лишить Родины человека духовного; невозможно заставить его жить без нее. С нею разлучить его может только смерть, потому что, опять же, Родина стоит того».

В эмиграции Ильин стал одним из основателей открывшегося в феврале 1923 года Русского научного института, в котором одиннадцать лет был профессором и читал там двенадцать систематических курсов, среди которых «Энциклопедия права», «История этических учений», «Введение в философию и эстетику», «Учение о правосознании», «Методология юридических наук» и другие, а также шесть эпизодических («О формах государственного устройства», «Основы советского государства», «О духовных причинах революции в России» и т. д.). Этот внушительный список говорит об энциклопедической широте его познаний, сочетавшейся с исключительно глубоким проникновением в суть предмета, а также о колоссальной работоспособности.

В 1923–1924 годах Иван Александрович стал деканом юридического факультета Русского научного института. Со своими лекциями он объездил почти все страны Европы, читая их на нескольких языках.

В 1924 году Ильин был избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете.

В эмиграции у Ильина открылся еще один талант – он стал страстным публицистом. Не только сами научные идеи, но и тот пафос, с которым они высказывались, привлекали к ним всеобщее внимание.

Главным для Ильина в его научно-педагогической деятельности было учение о правосознании, созданное им еще в Советской России. И его заслугой является описание права как духовной сущности, а правосознания как расширения и утончения человеком своего внутреннего духовного опыта.

Он четко сформулировал три аксиомы правосознания: чувство собственного духовного достоинства, способность к самообязыванию и самоуправлению, взаимное уважение и доверие людей друг к другу.

Кроме того, «им выведены» шесть аксиом государственной власти: 1) государственная власть не может принадлежать никому, помимо правового полномочия; 2) государственная власть в пределах каждого политического союза должна быть едина; 3) государственная власть всегда должна осуществляться лучшими людьми, удовлетворяющими этическому и политическому цензу; 4) политическая программа может включать в себя только такие меры, которые преследуют общий интерес; 5) программа власти может включать в себя только осуществимые меры или реформы; 6) государственная власть принципиально связана распределяющей справедливостью, но она имеет право и обязанность отступать от нее тогда и только тогда, когда этого требует поддержание национально-духовного и государственного бытия народа.

В 1926 году в Белграде в издательстве «Общества галлиполийцев» вышла брошюра Ильина «Родина и мы» – своего рода программа Белого русского движения на далекую перспективу.

В июле 1924 года Ильин начал писать свою знаменитую книгу «О сопротивлении злу силою», которую он посвятил «Белым воинам, носителям православного меча, добровольцам русского государственного тягла!». Философское исследование сочеталось здесь со страстной злободневностью, поэтому книга не устарела за долгие годы. Против книги резко выступили 3. Гиппиус, И. Бердяев, Ф. Степун и другие известные деятели эмиграции. Горький грубо отозвался о ней в письме Пришвину. Однако книгу Ильина активно поддерживали идеологи Белого движения, считая ее своим знаменем, – долгое время это служило существенным препятствием не только для издания его трудов, но даже для упоминания его имени в СССР.

Ильин был одним из главных организаторов Русского зарубежного съезда 1926 года, его делегатом (имел два голоса). На съезде своей яркой и глубокой речью он призывал участников преодолеть политическую болезнь «партийности» и партийную психологию. «Ибо и в будущем цвести нашей родине только под Царем и мучиться и чахнуть ей в интригах республиканской партийности», – прямо высказал он свои монархические взгляды. «Духовное разложение наших дней должно быть изучено, опознано, вскрыто и формулировано. И тогда найдутся его преодоления», – так чутко реагировал философ на материальные причины трагедии России.

В отличие от социалистов, он не отвергает, а пытливо изучает многогранную суть частной собственности: «Подобает ли творческому духовному центру (человеку) иметь на земле некое прочное, вещественное гнездо, предоставленное ему и обеспеченное за ним, – гнездо его жизни, его любви, деторождения, труда и свободной инициативы?», «Возможен ли дух без свободы и творчества?», «Возможны ли свобода и творческая инициатива без частной собственности? И если подобает, если возможно, то в силу чего и на каких условиях?»

Ученик Ильина Роман Редлих вспоминал: «Ильин любил Россию сознательно и страстно. Он ненавидел большевизм и хорошо понимал его природу. Также безошибочно он усмотрел и природу гитлеризма, едва тот начал входить в силу. Никогда не забуду вечера у него в кабинете в 1936 году и его совершенно точного описания грядущего похода Гитлера в Россию».

В 1934 году Ильин, который помогал Веймарскому правительству бороться против коммунизма, отказывается следовать указаниям нацистов. Его увольняют из Русского научного института. В течение нескольких лет еще удается издавать в Германии книги и читать лекции, но вскоре последовал категорический запрет и на это. Философу угрожал арест и заключение в концлагерь.

Летом 1938 года с помощью своих друзей и учеников ему удалось бежать в Швейцарию, где он и провел последние пятнадцать лет своей жизни. Швейцария согласилась выдать вид на жительство, однако Ильин был ограничен в правах: ему не было предоставлено право на работу и запрещена политическая деятельность. Но творческая жизнь продолжалась своим чередом. Иван Александрович писал, читал лекции на русские темы, объединенные общим названием «Сущность и своеобразие русской культуры», которые переросли в лекции о Пушкине, Гоголе, Достоевском, Толстом, Шаляпине, русской сказке, древнерусской архитектуре, о юродивых во Христе и других.

В этот период благодаря меценатской поддержке Шарлотты Барсейсс, слушательницы и поклонницы Ивана Александровича, вышел в свет трехтомник его философско-художественной прозы: «Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий», «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний» и «Взгляд в даль. Книга размышлений и упований». «Эти три книги, – писал его ученик Роман Зиле, – представляют собою совершенно своеобразное литературное творчество – это как бы сборники не то философских эскизов, не то художественных медитаций, не то просветительно-углубленных наблюдений на самые разнообразные темы, проникнутые одним единым творческим писательским актом – во всем видеть и показать Божий луч».