Николай Бирюков - Трудная наука побеждать

Фашистские солдаты, окружившие высоту, не успели сообразить, в чем дело. Наши пехотинцы прыгали на них с ходу, били прикладами, косили из автоматов. Сюда вскоре со всех сторон стали подводить пленных. Тут же, как из-под земли, вырос полковник Дерзиян. Он весь сиял в улыбке. Оказывается, пропустив последнюю самоходку, он «жал впритирку» за ней и так, стоя во весь рост в «виллисе», влетел на высоту.

Офицеры подошли к сгоревшему танку Т-70 и молча обнажили головы. Танк был весь в черной копоти и еще курился. На нем, на броне и на земле вокруг, лежали убитые наши танкисты и разведчики. И каждый живой подумал в этот миг, что, опоздай он еще немного — лежать бы также на высоте и майору Иремашвили и многим другим.

Уже спускались сумерки. Пехота и самоходчики заняли оборону. Только собрались поужинать, как начальника штаба дивизиона капитана Васильева позвали к штабной рации — вызывал начальник штаба дивизии полковник Н. Н. Гладков. Первый его вопрос: «Доложите обстановку». Он внимательно, не перебивая, выслушал доклад, сказал: «Молодцы». Пауза, затем треск в наушниках и опять вопрос: «Где Дерзиян?»

— Только что сел с нами ужинать.

— Передайте ему приказ командира дивизии: немедленно выступить в направлении Курда и, не отрываясь от противника, овладеть этим населенным пунктом.

Ужин пропал, отдых — тоже. Бросив на ходу: «Командирам батарей приготовиться к выполнению боевой задачи. Будем наступать на Курд», Васильев направился к Дерзияну, Выслушав его, тот сказал: «Командовать будешь ты, начальник штаба. Пусть Иремашвили отдохнет. Бери в десант батальон Тарасенко, а сейчас садись за стол».

Но Васильеву было уже не до ужина. Он хотел побыстрее, пока еще не успели уснуть пехотинцы и самоходчики, выступить на Курд. Он по опыту знал, чего стоит поднять людей, заснувших после такого тяжелого дня. И вскоре отряд в составе двух батарей самоходных установок и батальона 21-го полка, которым командовал Тарасенко, уже двигался на Курд.

Было примерно 22.30. Вокруг — темнота и тишина. Где сейчас враг, никто не знал. Может, он в тылу и на флангах, а может, впереди. Достигнув опушки, отряд углубился по асфальтированной дороге в лес. Зимнее небо заволокло тучами, так что и в двух шагах нельзя было рассмотреть не только человека, но и самоходку. Ни выстрела вдали, ни ракеты, ни единого звука. Машины шли с приглушенными моторами. Васильев запретил включать фары и даже курить. Пехота спешилась и шла по обочинам, держась близ самоходок. Впереди двигались парные дозоры, но и они, видя, как медленно, тихонько урча, движутся самоходки, уходили от них только метров на сто — двести. Кромешная темень и тишина невероятно напрягали нервы. Каждому хотелось чувствовать локоть товарища. Видимо, поэтому даже самоходки шли друг за другом почти впритык. Людям, уже бывавшим в боях, не нужно объяснять, что значит правильное рассредоточение на марше, но в этой обстановке трудно было заставить водителей держать интервалы. Так, почти ощупью, напрягая зрение и слух, отряд продвигался вперед, к городу Курду.

Васильев и Тарасенко шли рядом и шепотом переговаривались.

— Может, остановимся, дождемся рассвета?

— Нельзя. Отпустим противника. А нам приказано ворваться в Курд на его плечах…

В темноте Васильев не видел лица Тарасенко, но почувствовал его улыбку: «А где найти эти плечи? Может, фашисты не впереди, а за нами и только ждут сигнала, чтобы напасть?»

Ну, раз фашисты не подставили своих плеч, придется идти в Курд своим ходом. Останавливаться никак нельзя. На рассвете враг может обнаружить и пожечь самоходки прежде, чем те успеют открыть огонь. Если ночью не взять город, то утром, да еще с такими малыми силами, это будет уже пустая затея.

Между четырьмя и пятью часами отряд достиг окраины Курда. По-прежнему кругом тишина. Остановились, развернулись в боевой порядок: впереди самоходки, за ними цепью пехота. Все замерли, приготовились к броску. Васильев рассчитывал на то, что гитлеровцы, пережившие еще более трудный день, чем наши, теперь мертвецки спят. Но надо было все-таки проверить. Метрах в пятидесяти виднелся крайний дом. Разведчики поползли туда. Возвратились они, шагая во весь рост, и привели с собой местного жителя. Тот рассказал, что фашисты минут пятнадцать назад покинули город. До этого они действительно спали и, возможно, нас не обнаружили. Просто решили отойти к Тамаши, где у них был подготовлен рубеж обороны.

— Есть у них танки?

— Да, есть.

Отряд тихо, без единого выстрела, прошел Курд и опять полным ходом устремился вперед. Начинало сереть, через полчаса рассвет, надо спешить. В пяти-шести километрах от Курда нагнали наконец отступавшую колонну.

По дороге двигались тягачи с пушками, машины, конный обоз. Самоходки уже «потрошили» хвост колонны, а фашисты в середине и в голове ее еще не понимали, что происходит. Потом все перемешалось. На дороге и обочинах лежали десятки убитых солдат и офицеров противника, раздавленные орудия, горели бронетранспортер и автомашины с боеприпасами. Наши потерь не имели.

Примерно через полчаса впереди на шоссе, что вело от Тамаши, появились танки и самоходные установки врага. Они, не приближаясь, с большой дистанции открыли огонь. Наши самоходки, искусно используя местность и маневрируя, ответили. Завязалась дуэль.

Задача, поставленная командиром дивизии — взять город Курд, — была выполнена. Но передовой отряд продолжал «висеть на хвосте» у отступающих гитлеровцев. К исходу 2 декабря самоходный дивизион Иремашвили вместе с десантом ворвался в Тамаши и удерживал этот пункт до подхода пехоты. Ночью, хотя фашисты полностью еще не были выбиты из города, отряд боя не вел. В непрерывных стычках люди совершенно выбились из сил. Нужно было дать им отдых, осмотреть боевую технику, пополнить боекомплекты.

Незадолго до рассвета из дивизии передали по радио: «Передовому отряду продолжать преследование».

Начался новый боевой день. Группа Васильева — самоходная батарея и десант — мчалась впереди. Когда она встречала серьезное сопротивление, подходил Иремашвили с двумя батареями, и дивизион действовал всей мощью, тараня оборону противника. А следом уже спешили главные силы передового отряда Дерзияна. Да и сам передовой отряд подпирался полками дивизии.

События сменялись молниеносно — непрерывные стычки, самые неожиданные ситуации, скоротечные бои. Отряд не давал фашистам опомниться, сея панику и страх своим неожиданным появлением. Уже не надо было подавать команду «Полный вперед». Самоходчики неудержимо рвались в бой. Так, смерчем, прошли через несколько населенных пунктов. Врываясь в них, уже не делали коротких остановок, а открывали огонь на большой скорости, стремясь проскочить город или село насквозь и внести этим панику в войска гитлеровцев. А уж потом она разбегутся сами или же их добьют и разгонят наши основные силы. В результате такой тактики в группе Васильева, до самого города Шиофок, ни среди самоходчиков, ни среди десантников совсем не было потерь.