Анри Труайя - Оноре де Бальзак

Возраст и плохое здоровье Венцеслава Ганского позволяли Оноре мечтать о женитьбе на той, кто, быть может, на его счастье, скоро окажется вдовой. Тогда он смеет рассчитывать не только на семейное счастье, но и на украинское поместье, земли, слуг! Влюбленные шепотом обменялись клятвами, следуя по пути Жан-Жака Руссо на остров Сен-Пьер, расположенный посередине озера Биль. Было решено, что писатель присоединится к Ганским в Женеве, где они намеревались провести конец года. Видение скорой встречи смягчило грусть разлуки. А легкий поцелуй, который они позволили себе во время прогулки, прозвучал дивным обещанием грядущих наслаждений. В Женеве Оноре рассчитывал найти способ обладать этой женщиной, представавшей воплощением всех его мечтаний о будущем. Она оказалась такой, какой он ее себе представлял, увидев, не был обманут. Просто чудо! Перед отъездом дал Анне, дочери Евы, медаль, на оборотной стороне которой было выгравировано: «Adoremus in aeternum». Чуть позже Ева подарила Бальзаку свой портрет в миниатюре, выполненный тоже в виде медальона.

Покинув Невшатель, Оноре снова остановился у Шарля де Бернара, который пригласил его позавтракать у городского библиотекаря Шарля Вейса. Тот отметил в своем дневнике: «Господину де Бальзаку тридцать четыре года, он среднего роста, полный, с широким, почти квадратным, белым лицом, черными волосами. В нем есть что-то кокетливое, но хорошего вкуса. Он прекрасно говорит, без претензий и без конца». И спустя два дня снова вернулся к их встрече: «В политике господин де Бальзак провозглашает себя легитимистом, но судит, как либерал. Из этого я заключил, что он не слишком хорошо знает, что думает».

Итак, Бальзак садится в дилижанс, на этот раз в сторону Парижа. Он путешествует на втором этаже «в компании пяти швейцарцев из кантона Во, которые отнеслись ко мне, словно к скотине, которую везут продавать». Едва придя в себя после дороги, вынужден обратиться к запутанным делам, что ожидали его в столице: «Все здесь оказалось сверх моих ожиданий в худшую сторону. Люди, которые мне должны и дали мне слово заплатить, не желают этого делать, но мать, которой, я знаю, пришлось туго, проявила беззаветную преданность. И вот, мой дорогой цветок любви, мне надо искупать мое безумное путешествие… Теперь надо работать день и ночь».

Рвение его оказалось скоро вознаграждено: госпожа Шарль Беше, дочь издателя Беше, вдова Пьера-Адама Шарло, скрывавшегося за именем Шарль Беше, став владелицей издательского дома, предложила Бальзаку купить у него за весьма значительную сумму – двадцать семь тысяч франков – все его «Этюды о нравах», включая «Сцены частной жизни», «Сцены провинциальной жизни» и «Сцены парижской жизни». Она планировала издать их в двенадцати томах.

«Я вот-вот должен заключить договор, который позволит мне удержаться на плаву в этом мире наживы, ревности, глупости и еще больше испортит кровь тем, кто хочет идти в моей тени, – пишет он Ганской. – Вот что заставит покраснеть всех лодырей, крикунов, пишущую братию. Я буду свободен от долгов (кроме тех, что должен матери) и волен идти, куда хочу. Если это дело выгорит, я буду богат и смогу сделать все, что хочу, для матери и быть уверенным, что на старости лет мне будет где приклонить голову, у меня будет кусок хлеба и белый носовой платок». Контракт был заключен в мгновение ока, Бальзак ликовал: «Они все лопнут от зависти».

Попутно он отказался от своих планов продажи книг по подписке: слишком обременительно и опасно. Сейчас надо предоставить госпоже Беше почти восемьдесят страниц текста, чтобы дополнить второй том «Сцен провинциальной жизни». За одну ночь Оноре пишет «Прославленного Годиссара». И хотя не придает большого значения истории парижского коммивояжера, наживающегося на провинциалах, персонаж оказался остроумным, с житейской сметкой, до некоторой степени собирательным образом представителей этой профессии. Годиссар начинает с продажи безделушек, но в итоге становится генератором идей и вкладывает акции в железные дороги. Забавно, что свою литературную шутку Бальзак посвятил госпоже де Кастри. Он также адресовал ей полное горечи письмо, в котором упрекал за то, что, обнадежив, выпроводила его. Эти попреки и жалобы задели ее за живое, и двадцать первого октября она, протестуя, отправила ему ответ: «Что за чудовищное письмо вы мне прислали! После такого нельзя больше встречаться с женщиной! И с мужчиной, который может так думать. Вы причинили мне боль, так стоит ли мне извиняться?.. Вы разбиваете сердце, уже разбитое однажды. Сердце, которое дарило вас своей нежностью, которая еще жива в нем, сердце, измученное страданиями, которое было вам благодарно… Прощайте, если я сделала вам больно, вы отомстили жестоко».

Слова эти не оставили Бальзака безучастным, он продолжал дружить с маркизой, но на расстоянии, и дружба эта знала немало бурь. Он рассуждает об этом с Ганской, ее польские подруги рассказывали ей обо всем. «Холодная, да, – соглашается Оноре, говоря о госпоже де Кастри. – Без сердца, да, по крайней мере я так думаю. Она всегда останется для меня святой, но в болтовне твоих полячек есть доля истины… Обожаемая любовь моя, прочь сомнения, навсегда, слышишь? Я люблю только тебя и могу любить только тебя».

Возможно, сказано от чистого сердца, но когда он пишет это, у него тайная связь с очаровательной молодой женщиной – Марией-Луизой-Франсуазой Даминуа, «милым, самым наивным созданием, которое словно цветок, упавший с небес». Она украдкой приходит ко мне, не требуя ни переписки, ни забот. Она лишь говорит: «Люби меня хотя бы год! Я буду любить тебя всю жизнь!» «Наивному созданию» двадцать восемь лет, уже четыре года она замужем за Ги дю Фреснэ и ждет ребенка от Бальзака.[18] Он горд этим и решает посвятить ей роман, над которым работает, «Евгению Гранде». Писатель дарит героине некоторые черты своей любовницы: она высокого роста, сильная, но эта внешность скрывает ангельскую кротость. Главное действующее лицо, папаша Гранде, бывший бондарь, ставший в результате выгодных спекуляций богатейшим мэром Сомюра, выходит из-под пера автора персонажем необычным. Его жадности, страсти к деньгам и финансовым комбинациям, его политическому оппортунизму, стремлению властвовать противопоставлены святое самоотречение жены и благородство дочери, которую он, обожая, мучает. Она – наследница его состояния, за ее руку бьются многие претенденты. Отец одержим двумя привязанностями – Евгения, чьи личные переживания ему безразличны, и золото, которое он копит с ненасытным удовольствием. Богатство делает его скупым, любая трата кажется лишней, он ютится в бедном домишке, не хватает дров, каждый кусок сахара тщательно отмеривается, еда сведена к минимуму, сальная свеча освещает дом вечерами. Однако жизнь кажется монотонной и серой всем, кроме самого Гранде, который днем наслаждается своими сокровищами, а вечерами дрожит за них. Перед смертью просит Евгению вывалить на стол перед ним сотни сверкающих луидоров. «Они согревают меня», – говорит он. Дочь наследует семнадцать миллионов франков. «В тридцать лет ей неизвестны были никакие земные наслаждения», – пишет Бальзак. Состояние старой девы привлекает господина де Бонфона. Любовные терзания вынуждают ее согласиться на этот брак. Вскоре она остается вдовой с ежегодным доходом в восемьсот тысяч ливров, но живет по-прежнему бережливо, деньги не интересуют ее, кажется, что своей благотворительностью она пытается искупить жадность отца.