Игорь Зимин - Из истории зубоврачевания, или Кто лечил зубы российским монархам

Параллельно с Фриковым на вакантную должность «пробивался» зубной врач Фейт. Причем свое прошение о зачисление на должность он направил на два дня раньше Фрикова – 2 мая 1858 г. За Фейта просил барон Е.Ф. Мейендорф, который писал Управляющему Придворной медицинской частью: «…не изволите ли вы… найти возможность поместить на означенную вакацию с давнего времени мне известного отличным знанием своего искусства зубного врача Фейта, чем премного меня обяжете»[171].

Однако Фейта на должность не взяли, поскольку за него просил «всего лишь» один из первых чинов Императорского двора генерал-адъютант, генерал от кавалерии, обер-шталмейстер Двора Его Императорского Величества и президент Придворной конюшенной конторы барон Е.Ф. Мейендорф, а за Фрикова – член Императорской фамилии герцог Г. Мекленбург-Стрелицкий. Поэтому управляющий Придворной медицинской частью 6 мая 1858 г. писал Егору Федоровичу Мейендорфу, что Фейта на должность назначить не может, «…т. к. до получения еще письма Вашего был уже назначен согласно ходатайству Его Великогерцогского Высочества Герцога Георгия Мекленбург-Стрелицкого зубной врач Вильгельм Фриков». Так «при царях» заполнялись придворные вакансии. Думается, что и сейчас они заполняются аналогичным образом. Не вчера было сказано: «Полы паркетные – врачи анкетные».

Верхний протез из слоновой кости с человеческими зубами. Англия. 1801–1860 гг.

Некоторые из зубных врачей Придворного ведомства пытались идти в ногу со временем, применяя передовые, экспериментальные технологии того времени. А вся вторая половина XIX в. была временем множества попыток как-то «приспособить» электричество для лечения тех или иных заболеваний. Не минуло это увлечение и зубных врачей. Однако руководство Придворной медицинской частью состояло из людей «ранешнего времени», которым был присущ дух здорового консерватизма. В результате в 1857 г. появился ведомственный циркуляр с красноречивым заголовком «О воспрещении придворному дантисту фон Лемлейну лечение болезни посредством электро-гальванического снаряда, без разрешения на то Медицинского совета». Любопытно, что зубной врач фон Лемлейн экспериментировал не только с электричеством. Как это ни удивительно, но «дантист Лемлейн получил привилегию № 309/1845 на безвредное средство для улучшения простых виноградных вин, изготавливаемых в России».

Зато всячески поощрялась деятельность по повышению квалификации нижних медицинских чинов. В 1863 г. управляющий Придворной медицинской частью объявил благодарность почетному придворному зубному врачу Амбургеру за чтение лекций фельдшерам о зубных операциях.

Придворные стоматологи также занимались экспертизой стоматологических товаров. Например, в 1876 г. им препроводили на экспертизу зубной порошок и капли зубного эликсира, изобретенные зубным врачом, прусским подданным Людвигом Беркмейером[172]. В своем прошении на имя министра Императорского двора A.B. Адлерберга (март 1875 г.) Л. Беркмейер писал, что, «…находясь в России 15 лет, я посвятил всю мою деятельность зубному врачеванию в Москве и различным усовершенствованиям в зубной медицине. Ныне изобретены мною зубной порошок, зубные капли и зубной эликсир, которые вместе с сим представлены мною в Медицинский департамент МВД для испрошения на оные одобрения и привилегии». Далее врач просит «…принять оные от меня… и ящик, заключающий мои изделия, которые дерзаю повергнуть к стопам Государя Императора»[173].

Это была стандартная рекламная акция зубного врача с предсказуемыми ходами. Если бы царь принял подарок, то врач немедленно попросил бы разрешения указать в своей рекламе на то, что его зубной пастой пользуется сам царь. Поэтому придворным зубным врачам и профессору фармации Медико-хирургической академии Ю.К. Траппу предлагалось протестировать зубную пасту и эликсир.

В июле 1876 г. управляющий Придворной медицинской частью направил министру Императорского двора ответ, в котором сообщал, что зубной порошок и эликсир были рассмотрены «в Медицинском Совете вместе с рецептом на приготовление этих средств».

Рекламный блок в газете

Медицинский Совет «…постановил, что продажа означенных средств Беркмейеру, как зубному врачу, может быть дозволена. Что же касается выдачи привилегии, то имея в виду, что ни одно из них не соответствует требованиям 307 ст. Устав Врачебный, Медицинский Совет не нашел основания к удовлетворению такого ходатайства просителя.

Заслуженный профессор фармации Императорской Медико-хирургической академии тайный советник Трапп на запрос мой о качестве зубных средств Беркмейера отозвался, что из них только один эликсир заслуживает внимания, как содержащий в себе особое средство, а именно: салициловый хинин, который, судя по его составным частям, т. е. салициловой кислоте и хинин, можно считать существенным улучшением эликсира. В какой мере замена в них салициловой кислоты салициловым хинином оправдывает ожидания Дентистов, о том покамест ничего положительного сказать нельзя». Далее констатировалось, что предложенный препарат «…не только не лучше, но даже уступает другим зубным эликсирам. Зубные капли Беркмейера проф. Трапп находит не лучше и не хуже известного Paraguay-Roux, а зубной порошок его, содержащий в себе пемзу, пригодную для полирования дерева, а не зубов, нельзя вовсе использовать для ежедневного употребления». И, соответственно, делался вывод, что зубной порошок и зубной эликсир «…не заслуживают быть поднесенными Государю Императору». Обращаем внимание на крайне ядовитое замечание по поводу порошка пемзы.

Витрина кабинета зубного врача Ж. Пети. Франция. 1875–1885 гг.

Возвращаясь к придворному дантисту Вильгельму Фрикову, который начал работать в Придворной медицинской части в 1858 г., отметим, что он, как и его предшественники, совмещал свои обязанности придворного дантиста с другими должностями.

В 1862 г. состоялось решение о назначении дантиста Фрикова дантистом Медико-филантропического комитета Императорского человеколюбивого общества «…для безмездной помощи больным, в открываемой, под ведением Медико-Филантропического комитета лечебницы для приходящих»[174]. Это была благотворительная структура, находившаяся под высочайшим покровительством. Такие совмещения не только укрепляли положение дантиста при Императорском дворе, но и были источником различных «бонусов». Руководство Придворной медицинской части согласилось на это совмещение «…если, однако ж, назначение это не будет отвлекать его от исполнения обязанностей по званию Придворного дентиста»[175].