Вера Засулич - Воспоминания

169

Цитирую по памяти. Примечание В. Засулич.

170

Вряд ли можно думать, чтобы Нечаев придавал «катехизису» вполне реальное значение. Характерно, что он ее счел нужным познакомить с этим документом людей, вовлеченных им в тайное общество «Народная Расправа». Еще более характерен отзыв, который мы находим в заявлении, поданном Нечаевым 10 января 1873 г. товарищу шефа жандармов графу Левашеву. В этом заявлении Нечаев писал: «…Можно удивляться бестактности г. Половцева (прокурора — Б. К.), который в своем обвинении представил нелепый катехизис, как образчик убеждений заговорщиков, не обращая внимания на то, что никто из этих заговорщиков не только не был знаком с содержанием катехизиса, но и не мог читать шифр, которым он был напечатан». (См. П. Е. Щетолев. Алексеевский равелин. М. 1929 г., стр. 198).

171

§ 21 «Катехизиса революционера» делит женщин сообразно с полезностью их для революционного дела на три разряда: 1) «пустые, обессмысленные и бездушные», 2) «горячие, преданные, способные, во не наши, потому что не доработались еще до настоящего безфразного и фактического революционного понимания», и 3) «совсем наши, то есть вполне посвященные и принявшие всецело нашу программу». Относительно этого последнего разряда женщин «катехизис» далее говорит: «Они нам товарищи. Мы должны смотреть на них, как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи которых нам обойтись невозможно».

172

Стихотворение Рылеева «Исповедь Наливайки». В. И. Засулич цитирует это стихотворение не вполне точно.

173

Лавровская — известная оперная певица, пользовавшаяся большой популярностью в Петербурге. В 1869 г. на страницах петербургских газет происходила полемика по поводу того, что на одном спектакле Лавровская отказалась принять драгоценный браслет, поднесенный ей публикой. Суворин приветствовал этот поступок. «Г-жа Лавровская, — писал он („Недельные очерки и картинки“ в № 67 „Спб. Вед.“ за 1869 г.), — сделала первый шаг к тому, чтобы лишить меценатство опоры и сделать судьей талантов общественное /мнение». Противоположную точку зрения развивал известный критик В. Стасов (см. его статью «Всем на суд» в № 72, «Спб. Вед.»). Он доказывал, что подарки, поднесенные публикой артистам, выражают общественную оценку деятельности артиста и потому он не имеет права отказываться от них.

174

Анна — сестра Нечаева, Анна Геннадьевна, жившая в то время у Томиловой.

175

Арестованная в апреле 1869 г. В. И. Засулич около двух лет провела в тюремном заключении. Суду по делу, нечаевцев она предана не была, а подверглась административной высылке из Петербурга. Ряд лет ей пришлось провести в ссылке в различных захолустных городах северной России. Только в 1875 г. ей было дано разрешение переехать в Харьков для поступления на «фельдшерские курсы». В том же году, переехав в Киев, она вступила в кружок «бунтарей», и принимала участие в хождении в народ. Летом 1877 т. в Петербурге в доме предварительного заключения. Произошла так называемая «боголюбовская» история. Градоначальник Трепов приказал подвергнуть телесному наказанию политического каторжника А. С. Емельянова (Боголюбова) за то, что он при встрече с Треповым во дворе не снял шапки. Эта жестокая расправа, известие о которой проникло на волю, вызвала негодование в революционных кругах. В. И. Засулич и ее подруга М. А. Коленкина решили отомстить Трепову. Они бросили жребий; он выпал на В. И. Тогда Коленкина решила принять на себя выполнение террористического акта над прокурором Желиховским, автором обвинительного акта по разбиравшемуся в 1877–1878 г.г. процессу 193. Коленкиной не удалось привести в исполнение своего намерения. Засулич же явилась 24 января 1878 г. на прием к Трепову, стреляла в него и нанесла тяжелую рану, от которой, он, однако, выздоровел. Засулич была тут же арестована. Покушение на Трепова и арест являются темой настоящего отрывка из воспоминаний В. И. Засулич.

176

«Маша» — М. А. Коленкина.

177

Газета «Северный Вестник» от 27 января 1878 г. сообщала: «Произведя выстрел, Засулич отошла в сторону и не обнаружила никакого желания скрыться. Вообще она отличалась изумительным хладнокровием».

178

Арестованная после покушения на Трепова В. И. Засулич была предана суду присяжных заседателей. Дело разбиралось 31 марта 1878 г. Засулич была оправдана. Как только приговор присяжных был объявлен, правительство отдало распоряжение об аресте Засулич, однако ей удалось скрыться.

179

Во «Вперед», издававшемся П. Л. Лавровым, печатались корреспонденции Клеменца (в отделе «Что делается на родине»).

180

В. И. Засулич имеет в виду революционную народническую организацию, возникшую в Петербурге осенью 1876 г. Одним из основателей ее был М. А. Натансон. «Троглодитами» членов этой организации прозвал Клеменц за их чрезвычайную конспиративность.

181

«Начало» — подпольный журнал, издававшийся в 1875 г. в Петербурге группой литераторов, близких к революционному подполью того времени.

182

«Отечественные записки» — ежемесячный журнал, выходивший в Петербурге. B 1869–1883 г-г. журнал этот, руководимый Н. А. Некрасовым, М. Е. Салтыковым, Н. К. Михайловским и Г. 3. Елисеевым, являлся органом народнического направления и пользовался большим влиянием на мелкобуржуазную интеллигенцию.

183

Этой «высокопоставленной особой», по словам Л. Г. Дейча, была жена императора Александа III, тогда бывшего еще наследником, — Мария Федоровна.

184

По свидетельству Л. Г. Дейча, Клеменц не сочувствовал принципам организации «троглодитов», находя их чрезмерно централистическими в отличие от тех принципов, на которых был построен кружок чайковцев. «Да и к самым членам Северной организации, насколько я могу припомнить, — пишет Дейч, — Клеменц не питал тогда особенного расположения, хотя, правда, он и не высказывал нам решительно ничего резко отрицательного по их адресу». (Л. Г. Дейч. Д. А. Клеменц. П., 1921, стр. 9). Недоверчивое отношение Клеменца к «троглодитам» засвидетельствовано его собственным письмом к Кравчинскому. «Сошелся я с троглодитами, — писал Клеменц, — и часто теперь проклинаю свою жизнь. Знаешь, они были очень хороши для Марка (Натансона) и вообще для всякого человека, желающего держать их в руках. Боже! Что за рутина, что за неподвижность мысли, казенщина какая-то!… Спорить приходится мне с ними много… Соображения о политическом такте, о задачах общих как то ничего не говорят им. Мы — работники будущего. В нем вся наша поддержка и утешение. Ход вещей за нас, интересы масс за нас — вот основание нашей власти. У них же надежды все сведены на их собственное стойло, на свои мандаты. Искусно придуманный шифр, ловля членов, новая конспирация — вот на что они уповают. Вопрос о народе, о поднятии инициативы среди его, вопрос о самодвижущейся партии — все это для них трын-трава! Очевидно, это люди, выросшие в своем углу и знать не желающие, что есть люди, кроме них. Мало они развиты — вот что! Они хороши, как первые члены, караульщики… но как представители партии — сомневаюсь».