Елизавета Паршина - Динамит для сеньориты

— Ты все время несла его в руке?

— Конечно.

— Хорошо, что не пробовала стрелять, у него весь ствол забит песком.

Мне стало стыдно, что за весь день я не осмотрела оружия. Вспомнила, что действительно на подъемах иногда опиралась на камни, не учитывая того, что в руке оружие. Удобно: ствол длинный, как дуэльного пистолета. Теперь подобрать группу разведчиков не составляло труда: многие выспались. Вызвались снова Сальвадор, Амарильо и Ретамеро. Затем Молина и Маноло.

— Сколько, по твоим расчетам, до места? — спросила я у Артура.

— Если берегом, то километров шесть, но, возможно, придется подниматься наверх…

Значит, они смогут вернуться лишь к концу дня. Для того чтобы к мосту подвести весь отряд, потребуется еще одна ночь. Если, конечно, переправа вообще окажется возможной.

— Готовы?

— Готовы, — отозвался Ретамеро.

— Не выскакивай, постарше тебя есть! — обиделся Молина.

Они вышли, а мы еще долго смотрели да дверь. Возможно, что на этот раз мы больше их не увидим.

— Пока не вернутся, фасоль есть не будем.

Этим словам Леона никто не улыбнулся. Все испытывали тревогу за судьбу своих товарищей, забыв, что сами не у Христа за пазухой. Хосе начал собирать вторую группу. Если бой завяжется близко, она сможет оказать поддержку. А если из первой группы никто не вернется, пойдет вторая. Стеречь пленных больше было некому. Пришлось дать винтовку крестьянину, которого мы освободили в последнем бою. Он был горд доверием, но винтовку взял с большой осторожностью.

— Я стрелять не умею, — сказал он, виновато моргая.

— Это не важно. Главное — не подпускай к двери, суй дулом в морду и зови нас на помощь.

— Как там наша фасоль?

— Легче камни сварить… уже два раза подливали воду.

Хосе пошел проверять посты. Наверху опустело и стало совсем тихо. Сальвадор пробовал устроиться в дальнем углу. Повозившись немного на каменных плитах, он встал и пересел к окну. Мне тоже не спалось. Вышла на порог, посмотреть на воду. Шумит, шумит… В темноте она казалась живой, ворчала, позванивая упругими струями, и бешено рвалась вперед. В небе ни одной блестки. Опять все заволокло тучами. Если снова начнется гроза, мы сможем проскочить без особых хлопот. Но ветра не было. Воздух тихий и холодный. Над рекой мечутся вспугнутые птицы. Спустились к воде. Здесь поток казался еще грозней. Сквозь равномерный гул порою слышалось усиливающееся журчание, потом оно стихало и возникало в другом месте. Так бывает, когда вода начинает быстро прибывать. Наверно, в верховьях реки шел дождь, не скоро дождемся мы спада. На берегу росли высокие тополя. Казалось, они достаточно высоки, чтобы, если срубить, лечь вершиной на противоположный берег. Разыскала Хосе и Бонилью, пришли и другие ребята.

— Если вершина и ляжет на другой берег, вода все равно стащит, — сказал Бонилья.

— Попробуем, вдруг да получится?

Хосе раздобыл обломок пилы, а Сальвадор вынул наваху. Пилили долго и терпеливо, а меня начинала пробирать мелкая дрожь.

— Хосе, ты должен пустить меня поработать, я замерзла…

— Иди на мельницу.

— Не пойду. Эта мельница хуже могилы, там даже черти не водятся.

Хосе усмехнулся. Дерево еще долго обрабатывали топором. Наконец, одолели.

— Готово! — крикнул Сальвадор и отскочил в сторону от тополя.

Послышался нарастающий треск. Ствол все быстрее и быстрее склонялся к воде, наконец рухнул, вздрогнул и замер. Чувствовалось, что вершина легла на берег. Потом ствол начал вздрагивать, как живой, и медленно сползать по течению. Вода напирала на нижние ветки, тянула за собой. Оставалась еще надежда на то, что ветки зацепятся за дно или за крупные камни, но место здесь оказалось не только самым узким, но и самым глубоким. Прошуршав по прибрежным камням, тополь нырнул и скрылся в темноте… Мы немного постояли и пошли прочь. Я вернулась на мельницу. Все помещение наполнилось дымом от очага, но теплее не стало. Недалеко от двери сидел Куэва. Даже в полумраке проступала бледность щек, лицо напряженное и глаза грустные. Он был назначен во вторую группу, но пока Хосе разрешил им отдохнуть.

— Не прислоняйся к стене, — сказала я. — Ты можешь схватить воспаление легких.

— Чепуха! — рассмеялся Энрике. — Если бы от этого болели, всем нам была бы крышка. Не просыхаем уже вторые сутки.

— Скоро обсушимся, — мечтательно сказал Леон.

Я тоже так думала, но мы оба ошибались — нам предстояло еще гореть.

Разведчики вернулись незадолго до рассвета. Вид у них был такой взмученный и мрачный, что сомнений не оставалось — к мосту пути нет.

— По берегу пройти невозможно, — сказал Артур. — Километрах в трех отсюда скалы подступают к самой воде. Взобраться на них нам не удалось. Придется подниматься на вершину, обогнуть позиции противника с тыла и выходить на мост опять же через фашистские позиции.

— Немного нас останется после такого маневра…

— Сколько останется — столько и ладно, времени в обрез.

Артур велел собираться и выступать через десять минут. «Возможно, кто-нибудь и проскочит через этот чертов мост, только это буду не я», — невесело подумала я.

— Еще один вариант, — продолжал Артур, — недалеко отсюда есть остатки шлюзов, они сильно разрушены, но можно попробовать. Передай, чтобы прихватили с собой доски, какие найдутся.

Я побежала искать доски, но по дороге меня остановил запыхавшийся Сальвадор:

— Один пленный сбежал!

Упустили-таки! Теперь нам здесь нельзя оставаться ни минуты. Когда я доложила о случившемся, Артур бросил на меня убийственный взгляд и безнадежно махнул рукой. Собрались мигом, прямо на ходу подхватывая с пола свои вещи и набрасывая на плечи куртки. Крестьянин перевернул на костер так и не сварившуюся фасоль и вывел пленных во двор. Один из них начал нас уговаривать, чтоб его отпустили, клялся и божился, что вернется вместе с семьей. По-моему, врал. Еще раньше я заметила, что глаза у него вороватые, а лицо злое.

— Потом сходят за семьей, — резко ответил Артур.

Отряд вытянулся цепочкой вдоль берега и метров пятьсот шел молча. Справа показался приземистый сарай с настежь распахнутыми дверями, рядом — шлюзы.

— Всем там делать нечего, пусть туда пойдет Хосе с теми, кто отдохнул, а мы пока посидим на сухом, — сказал Артур.

Хосе взял нескольких «отдохнувших» и пошел с досками к шлюзам, остальные повернули в сарай.

— Да это настоящий рай! — восторженно закричал Маноло.

— Можно развести небольшой костер, — добавил Артур, заметив в углу кучу стружек и хвороста.