Сподвижники де Голля - Марина Цолаковна Арзаканян
Летом 1955-го 22-летний Ширак, закончивший Высшую школу политических наук, решил продолжить образование в Национальной школе администрации (ЭНА), призванной готовить высших государственных чиновников и функционеров. Он успешно сдает вступительные экзамены и зачисляется в ЭНА. Однако, прежде чем приступить к учебе, Жак должен был, как и все молодые французы, пройти обязательную военную службу. Сначала в течение года он обучается в военной школе в Сомюре, затем отправляется во французские войска в Западной Германии. Но Ширак сам стремится попасть в «горячую точку»! Ей был Алжир, где проходила последняя долгая кровопролитная колониальная война Франции. И он добивается своего. Правда, сначала Жак едет в Париж и в марте 1956 года женится на Бернадетт Шодрон де Курсель. В апреле он уже в звании лейтенанта в алжирской столице. Ширак вспоминал, что в обязанности его полка входили «ночное патрулирование местности, в которой он был расквартирован, охрана собранного урожая, сопровождение машин с продовольствием, рытье траншей, надзор за населением, арест подозрительных»[233]. Французская армия в Алжире защищала интересы одного миллиона европейцев, населявших эти «заморские департаменты» Франции. Армия поддерживала главный лозунг европейцев «Алжир – это Франция», то есть по существу была проникнута ультраколониалистскими настроениями. Молодой Ширак не составлял исключения.
Осенью 1957 года он приезжает в Париж и приступает к занятиям в ЭНА. После почти полутора лет, проведенных в Алжире, Ширак с удивлением наблюдал за тем, что происходит в его родной стране. «Меня поражал, – писал он в своих мемуарах, – моральный, политический и административный развал Франции, при котором крах Государства сопровождался инерцией общественного мнения»[234]. Пока Жак учился два года в ЭНА, во Франции произошли знаменательные события. В 1958 году к власти вернулся генерал де Голль. Под его непосредственным руководством в стране была разработана новая конституция. Она заменила Четвертую республику Пятой – президентского типа правления и тем самым воплотила в жизнь главный политический принцип голлизма о создании поста независимого от партий, наделенного большими полномочиями президента республики. В основу внешней политики страны де Голль заложил «идею национального величия», предполагающую отстаивание Францией собственных независимых интересов на международной арене. Экономическая доктрина голлизма базировалась на принципе дирижизма. Генерала окружали так называемые «голлисты первого часа», «бароны голлизма» – люди, которые были с ним рядом еще со времен Второй мировой войны и готовые воплощать в жизнь идеи своего лидера. В конце 1958-го они объединились в голлистскую партию Союз за новую республику (ЮНР), быстро ставшую ведущей правой политической силой Франции (впоследствии она несколько раз меняла свое название). Жак Ширак в конце 50-х годов еще не помышлял о политике. Возвращение де Голля к власти он приветствовал, но воспринимал генерала, первого президента Пятой республики «как некий мифологический персонаж наподобие Верцингеторикса или Жанны д’Арк, или как историческую личность вроде Ришелье или Клемансо». Де Голль казался мне, – отмечал Ширак, – «высокомерным, одиноким, очень уважаемым, но отстраненным, а значит совершенно недоступным»[235].
По окончании ЭНА Ширак поступил на работу в Счетную палату и опять попал в Алжир. Его распределили в филиал этого учреждения в алжирской столице. Там в январе 1960 года он стал свидетелем «недели баррикад», когда ультраколониалисты подняли мятеж против президента и правительства, признавших право Алжира на самоопределение. Ширак сочувственно отнесся к мятежникам и вспоминал позднее, что не понимал в 1960-м, почему Алжир не должен оставаться французским. Но о том, чтобы не подчиниться законному правительству для него не было и речи[236]. По возвращении в Париж недавний выпускник ЭНА стал преподавать в Высшей школе политических наук. Он был уже отцом семейства. В марте 1958 года у него родилась дочь Лоранс, в декабре 1962-го – вторая дочь Клод.
1962 год стал для Ширака буквально судьбоносным. Карьера преподавателя его совсем не прельщала, он хотел бы поменять работу. И вот в самом конце года один из знакомых семьи предложил ему пост секретаря в правительстве Жоржа Помпиду, который недавно сменил на посту главы кабинета одного из «баронов голлизма» Мишеля Дебре. Ширак, не раздумывая, согласился. Его миссия была проста. Он разбирал досье, которые приходили из разных министерств в кабинет премьера. Молодой секретарь готовил к заседанию правительства бумаги по снабжению, строительству, общественным работам и транспорту. Эту техническую должность он занимал пять лет, вплоть до 1967 года. Но работа Шираку пришлась по душе, потому что он сразу окунулся в мир политики и понял, что ему это нравится и он хочет познать все тайны и перипетии политической жизни. Обладая огромной трудоспособностью и отличной памятью, секретарь выполнял свои несложные обязанности играючи и с удовольствием. Работающие с ним в ту пору в Матиньонском дворце (резиденция премьер-министра), говорили, что он был похож на «скачущую лошадь», всегда готовый разразиться громким смехом, влетающий в кабинеты как ураган, хлопающий дверями, обожающий пожимать всем руки, целующий всех секретарш (молодых и пожилых, красивых и некрасивых) и ужасно желающий всем понравиться»[237]. Тогда же начали проявляться и другие черты характера будущего политика: резкость, экспансивность, напористость.
Такого сотрудника было трудно не заметить. Жорж Помпиду очень быстро обратил на него внимание. Премьер-министр вообще внимательно относился к окружающей его молодежи и содействовал ее продвижению. Пройдет время, и этих приверженцев голлизма назовут «молодыми волками» Помпиду. В Шираке премьер-министра привлекали необычайные жизнерадостность и упорство. «В моем кабинете, – замечал глава правительства, – его прозвали “бульдозером”. Опыт показывал, что Ширак добивался всего, чего хотел. Он просто не останавливался, пока не достигал своей цели»[238].
Жак Ширак, со своей стороны, не скрывал восхищения премьер-министром. Помпиду, внук крестьянина и сын учителя, в молодости преподаватель французской литературы, впоследствии генеральный директор банка Ротшильда, не был «голлистом первого часа». Он стал сотрудничать с генералом уже после войны. Тем не менее де Голль оценил деловые качества Помпиду, увидел в нем способности государственного руководителя и назначил на пост премьера. Глава правительства, конечно, тоже считал себя голлистом, но готов был развивать идеи генерала и приспосабливать их к меняющимся обстоятельствам. Ширак сразу попал под очарование этого умного и образованного человека. «Именно он сформировал меня, – утверждал молодой секретарь, – он привел меня в политику и объяснил, что такое долг и что такое государство»[239]. Позднее в своих мемуарах Ширак напишет: «Какой шанс мне дала судьба находиться в течение десяти лет рядом с Жоржем Помпиду. Я не был бы тем, кем стал, если бы жизнь не подарила мне этой встречи, которая меня обогатила и позволила
