Юрий Емельянов - Троцкий. Мифы и личность

Судя по тому, что писал Троцкий о своей работе, он и через 30 с лишним лет высоко оценивал роль масонства в историческом процессе. Троцкий писал: «Работа над франкмасонством явилась для меня проверкой собственных гипотез… Исторический материализм не был мною воспринят сразу в догматической форме. Диалектика предстала передо мною впервые не в виде абстрактных своих определений, а в виде живой пружины, которую я находил в самом историческом процессе, поскольку старался понять его».

Похоже на то, что исследования процессов экономического и социального развития, которые осуществляли руководители социалистического движения России в своих теоретических работах, представлялись Троцкому лишь догматической и абстрактной формой восприятия исторического материализма. Его не захватили изучение социального положения рабочего класса и опыт международного рабочего и социалистического движения. Судя по его интересу к масонству его занимала закулисная сторона политических и социальных процессов и тот тайный механизм, с помощью которого совершались революции и государственные перевороты. Поскольку предметом его исследования было масонство, то скорее всего именно в нем он разглядел «пружину» мирового развития и был готов рассматривать организацию «вольных каменщиков» как одну из ведущих сил мировых общественных процессов.

Видимо, для того, чтобы отмести традиционное для революционной пропаганды пренебрежительное отношение к масонству как архаической организации, отжившей свой век, Троцкий подчеркивал, что старомодные формы, принятые в масонской организации, могут активно использоваться и в наши дни. Он писал: «В технике нашего производства произошел переворот гораздо более могущественный, чем в технике нашего мышления, которое предпочитает штопать и перелицовывать, вместо того, чтобы строить заново. Вот почему французские мелкобуржуазные парламентарии, стремясь противопоставить распыляющей силе современных отношений некоторое подобие нравственной связи людей между собою, не находят ничего лучшего, как надеть белый фартук и вооружиться циркулем или отвесом». В сочетании древних ритуалов масонов с вполне современными политическими задачами, которые они решали, Троцкий видел диалектику исторического процесса.

Диалетику Бронштейн мог увидеть и в соединении в масонстве разных идейно-политических течений. В своей автобиографии Троцкий писал: «В отдельных ветвях франкмасонства были сильны элементы прямой феодальной реакции, как в шотландской системе. В XVIII веке формы франкмасонства заполняются в ряде стран содержанием воинственного просветительства, иллюминатства, выполняющего предреволюционную роль, а на левом фланге переходящего в карбонарство. К франкмасонам принадлежал Людовик XVIII, но также и доктор Гильотен, изобретший гильотину. В Южной Германии франкмасонство принимало явно революционный характер, а при дворе Екатерины стало маскарадным отражением дворянско-чиновничьей иерархии. Франкмасона Новикова франкмасонская императрица сослала в Сибирь».

В то же время многие идейные и политические разногласия внутри масонства растворялись в общих надполитических и надрелигиозных принципах. Объясняя духовные принципы масонства, герой романа Писемского Вигель заявлял, что хотя масоны «поклоняются всемогущему строителю Вселенной», они не имеют «никакого определенного представления о сверхчувственном».

Судя по словам Вигеля, масоны, говоря современным языком, «утверждали приоритет общечеловеческих ценностей». «Цель их единая, – говорил Вигель, – внушить людям гуманность, чтобы они за католиком, за лютеранином, за православным не забывали человека». Объявляя масонов «союзом союзов», Вигель объяснял: «В масонстве связываются все контрасты человечества и человеческой истории. Оно собирает в свой храм из рассеяния всех добрых, имея своей целию обмен мыслей, дабы сравнять все враждебные шероховатости. Совершается это и будет совершаться дотоле, пока человечество не проникнется чувством любви и не сольется в общей гармонии».

Выдвигая в качестве высших целей общие положения о человечности и любви к ближнему, масоны, с одной стороны, создавали представление о себе как об организации, озабоченной лишь человеческим благом, а, с другой стороны, скрывали конкретные задачи, которые ставили перед собой те или иные масонские ложи и их объединения. Вигель на этот счет изъяснялся туманно: «Мнения о высших целях нашего ордена… столь же разнообразны, что описать оные во всех их оттенках так же трудно, как многоразличную зелень полей, лугов и лесов, как летний вечер… Масонство само есть тайна, потому что его истинное и внутреннее значение может открыться только тому, кто живет в союзе масонском и совершенствуется постоянным участием в работах».

Противники же масонства, литературу которых жадно поглощал Бронштейн, утверждали, что «вольные каменщики» под видом деятельности по совершенствованию людей в течение десятков лет могут готовить зловещие заговоры, направленные против христианских стран. В своей книге «Тайная сила масонства» Александр Селянинов утверждал: «Одно из главных преимуществ масонства – умение не спешить. Сила, его направляющая, рассчитала всю трудность тех поистине гигантских разрушений, которые нужно ей произвести для осуществления своей тайной цели, и разделила свой труд на «подготовление» и «выполнение». Подготовление состоит в том, чтобы обманывать христианский мир, дабы он легко дался в руки, и выбирать среди христиан себе сотрудников, которые, изменив своему прошлому, дойдут до такой неразборчивости в средствах, что будут способствовать разрушению собственного отечества».

Антимасонские авторы считали, что вожди «вольных каменщиков» сознательно напускали туман вокруг своих программных задач, скрывая свои отнюдь не человеколюбивые, а разрушительные цели. Селянинов писал: «Когда после долгих годов подготовительной работы масоны совершат свое дело пропаганды в качестве апостолов, проповедников; когда группы, работающие вокруг них по их указке, превратятся в неутомимые подголоски их пропаганды, когда удастся захватить политическую власть, когда ораторы, журналисты, поэты, составители песен, драматурги, актеры, авторы порнографических изданий достаточно разовьют различными способами свои якобы прогрессивные идеи перед доведенным до исступления народом, подобно испанским бандерильям, машущим красным плащом перед быком, – тогда политический «тореадор», настоящий ставленник тайной силы, может наконец появиться».

После своего появления на сцену, писал Селянинов, настоящий лидер «вместо пропаганды разрушительных теорий, пустит в ход оружие мятежа и разрушения, которое неизбежно породит гонения, грабежи, погромы, убийства, и возбужденная, ослепленная до безумия толпа яростно бросится принимать участие в бесчинствах – признак того, что она дошла до состояния, которое нужно «тореадору», украшенному тайными масонскими эмблемами. Будь он Мирабо, Дантон, Робеспьер или ближе к нам – Вальдек Руссо, Комб, Клемансо, будь он сам масон или нет, но раз он избран «делегатом», ему досточно говорить что угодно, чтобы увлечь за собою общественное мнение, уже заранее для него сфабрикованное. Толпа в его руках одновременно с властью».