Александр Борин - Проскочившее поколение

Однако вернемся к ответу, полученному редакцией из Прокуратуры СССР. «С учетом этих и других обстоятельств, — говорится в нем, — уголовное дело в отношении Нунаева прекращено вследствие изменения обстановки…» То есть хоть и виноват, но наказанию не подлежит.

Открываю Уголовно-процессуальный кодекс, читаю: «Суд, прокурор, а также следователь и орган дознания, с согласия прокурора, вправе прекратить уголовное дело, если будет признано, что… вследствие изменения обстановки, совершенное лицом деяние потеряло характер общественно опасного или это лицо перестало быть общественно опасным».

Вспоминаю правонарушения следователя Нунаева, перечисленные в ответе Прокуратуры СССР, и теряюсь в догадках: какие же из них утратили сегодня характер «общественно опасного… вследствие изменения обстановки»? Злоупотребление следователя своим служебным положением? Фальсификация им важных процессуальных документов? Незаконный арест невиновного? Еще вчера, до изменения обстановки, поступившего так юриста полагалось немедленно отдать под суд, а сегодня, с изменением обстановки, достаточно погрозить ему пальцем и прогнать со службы? Захочет теперь заточить кого-нибудь в тюрьму — ан нет, уже не сможет. Да и о каком, собственно, «изменении обстановки» идет речь?

Но если бывшему следователю Нунаеву опасаться уже больше нечего, то сказать это же о недавней его жертве, адвокате Хачатурове, я, к сожалению, не могу.

«Прокуратурой РСФСР, — читаю в ответе, — обоснованно прекращено дело в отношении Хачатурова по факту передачи взятки. Однако решение о прекращении: дела по дорожно-транспортному происшествию, совершенному Хачатуровым, принято по неисследованным обстоятельствам. По данному делу поручено провести дополнительное расследование».

А дело было так. Освобожденный из тюрьмы Хачатуров, сидя за рулем автомашины, попал в аварию, наехал на бетонную плиту. Никто в машине не пострадал, но против Хачатурова возбуждается новое уголовное дело. Местный РОВД прекращает его за отсутствием состава преступления. Краснодарская краевая прокуратура с этим, однако, не согласна, постановление РОВД отменяется и дело направляется на новое расследование. Прокуратура РСФСР, изучив материалы дела, прекращает его вновь. Устанавливает: Хачатуров не виноват. Однако вмешивается Прокуратура СССР. Постановление республиканской прокуратуры опять отменено, дело направляется на дополнительное расследование.

Хачатуров телеграфирует в редакцию «Литгазеты»: «После публикации вашей статьи подвергаюсь гонению со стороны прокурора Краснодарского края Рыбникова… Принимаются меры, чтобы меня опорочить, свидетелей запугивают, фабрикуют мою вину». Редакция газеты обращается в Прокуратуру СССР: опасаемся опять за судьбу Хачатурова. Прокуратура СССР отвечает редакции: «Дальнейшее расследование поручено прокуратуре Ростовской области».

Значит, так. Бывший следователь Нунаев пойман за руку, уличен в серьезнейших злоупотреблениях. Но это ничего, не страшно, обществу он уже не опасен. Адвоката Хачатурова, наехавшего на дороге на бетонную плиту, уличить в совершении дорожно-транспортного преступления пока что не удалось. Два раза вели расследование, и оба раза приходилось признать: нет, не виновен. Теперь проводится третье расследование. Уже силами Ростовской прокуратуры. Может, хоть на сей раз удача улыбнется следователям. Они загружены по горло другими делами? Чуть ли не в каждом публичном выступлении жалуются (и вполне, разумеется, справедливо), какой неподъемный везут воз? Ничего, поднатужатся, поднапрягутся, постараются… Надо!

Нет, я совсем не призываю к беспринципности. Человек, совершивший даже не очень крупное неумышленное преступление, тоже должен отвечать по закону. И жалеть сил и времени в поисках истины нельзя, наверное, никогда: расследуется ли опасное, кровавое преступление или даже мелкое, заурядное правонарушение. Тут все едино. И отговариваться тем, что человек этот по вине следственных органов уже ни за что ни про что отсидел в тюремной камере четырнадцать месяцев, тоже, конечно, не резон: за прошлое, как говорится, покорно просим прощения, а уж теперь не обессудьте, взыщем по всей строгости. Я только думаю, что карающий меч нашего правосудия не должен выбирать, на кого и с какой силой ему опускаться, кого ласково, тыльной стороной погладить по макушке, а кого рубануть наотмашь да изо всех сил.

Потому что такой послушный, легко управляемый меч служит уже не правосудию, а наоборот, интересам, крайне далеким от правосудия.

Через месяц после выступления «ЛГ», 9 сентября 1987 года, газета «Советская Кубань» напечатала беседу с прокурором Краснодарского края Б. И. Рыбниковым.

«За последнее время пресса стала все чаще писать о деятельности правоохранительных органов, — сказал прокурор края корреспонденту газеты. — Сам по себе этот процесс позитивен. Настораживает другое — односторонняя направленность и необъективный характер некоторых публикуемых материалов». И тут же, чтобы уж всем было понятно, о чем идет речь, добавил: «Относительно статьи А. Борина могу сказать, что Прокуратурой СССР проводится расследование по изложенным в ней фактам. Оно выявит действительную картину по этому делу».

Полагаю, однако, что действительная картина прокурору края уже была тогда достаточно известна. За несколько месяцев до беседы его с корреспондентом «Советской Кубани» дело Хачатурова стало предметом специального обсуждения на коллегии краевой прокуратуры, и Борис Иванович Рыбников лично подписал приказ: «Старший следователь Нунаев Х. А. … допустил грубейшие нарушения закона, фальсифицировал документы».

Однако в опубликованной беседе об этом нет ни слова. Не упоминается в ней и о том, что незаконно брошенный в тюрьму Хачатуров и жена Хачатурова неоднократно обращались к прокурору края, просили его: вмешайтесь, проверьте, творится беззаконие, следователь Нунаев фальсифицирует дело. Но Б. И. Рыбников каждый раз твердо им отвечал: все в порядке, вина Хачатурова доказана, под стражей он находится правильно.

Но если в оценке своих собственных действий и действий подведомственных ему органов Б. И. Рыбников предельно скуп, то об адвокате Хачатурове говорит он достаточно пространно и уж во всяком случае не скрывает своего раздраженного к нему отношения.

Поводом для этого служит следующее обстоятельство.

Тринадцать лет назад, будучи еще студентом, Хачатуров принял участие в драке и вместе с другими ее участниками был осужден условно с обязательным привлечением к труду. К счастью, случай этот не перевернул всю его дальнейшую судьбу. Пользуясь предоставленным ему законом правом, Хачатуров продолжал учебу в университете, закончил его, стал юристом, нормально работает и по закону давным-давно считается несудимым. На вопрос: «Привлекались ли к суду?» — вправе ответить: «Нет, не привлекался».