Илья Либерман - Война глазами фронтовика. События и оценка

«Вопрос: Георгий Константинович, всякий раз, вспоминая войну, мы неизбежно возвращаемся к ее началу. Вы были начальником Генерального штаба, что вы знали о приближении войны? Каким для вас было утро 22 июня?

Жуков: О подготовке Германии к войне с нами сложилось довольно много сведений. Разумеется, обо всем этом докладывалось Сталину, но он относился к этим сведениям с преувеличенной осторожностью.

21 июня мне позвонили из Киевского округа: “К пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель. Он утверждает, что немецкие войска выходят на исходные позиции для наступления и что война начнется утром 22 июня”. Мы с маршалом Тимошенко и генерал-лейтенантом Ватутиным немедленно поехали к Сталину с целью убедить его в необходимости приведения войск в боевую готовность. Он был озабочен: А может, перебежчика нам подбросили, чтобы спровоцировать столкновение?

Вопрос: Итак, приближение войны чувствовалось. В чем же причина промедления с приведением страны в боевую готовность?

Жуков: Одна из важных причин состоит в том, что Сталин был убежден: войну удастся оттянуть, удастся закончить перестройку и оснащение армии. Он опасался, что наши действия будут предлогом для нападения. Судить о моменте, сложившемся перед войной, надо с учетом сложной международной обстановки того времени. Многое было неясным. Англия и Франция вели двойную игру. Они всеми силами толкали Гитлера на восток. Опасаться разного рода провокаций были все основания. Но, конечно, осторожность оказалась чрезмерной. И мы, военные, вероятно, не все сделали, чтобы убедить Сталина в неизбежности близкого столкновения. Вообще есть глубокие объективные причины, предопределившие затяжной характер войны с огромными для нас жертвами, с огромным напряжением сил».

В начале войны войска вермахта форсировали Буг и начали наступление мощными танковыми колонами, за которыми двигалась пехота. Возможность применения неприятелем удара такого масштаба советское командование даже не предполагало и не ожидало. Как писал в воспоминаниях Г. Жуков, «что и он не мог предполагать нанесение удара с такой мощью и на такой протяженной линии фронта».

В книге «Маршал Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления», (М.: АПН, 1979) автор более объективно и достоверно, чем в своем интервью, приводит некоторые обстоятельства, обусловивших наши ошибки в начале войны.

Жуков пишет:

«Даже в ночь на 22 июня, в некоторых случаях командиры соединений и объединений, входивших в эшелон прикрытия границы, до самого последнего момента ждали указания свыше и не держали части в надлежащей боевой готовности, хотя по ту сторону границы был уже слышен шум моторов и лязг гусениц». Далее он отмечает, что накануне войны Сталин, нарком обороны и Генеральный штаб, по данным разведки, считали, что гитлеровское командование должно будет держать на Западе и в оккупированных странах не менее 50 процентов своих войск и военно-воздушных сил. На самом деле к моменту начала войны с СССР гитлеровское командование оставило там меньше одной трети. Ни нарком обороны, ни руководящий состав Генерального штаба не предполагали возможность перехода немцев в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами. Они также не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных ударов. К тому же, накануне войны 10-я армия и ряд других частей Западного округа были расположены в выгнутом в сторону противника Белостокском выступе. Эта армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация создавала угрозу глубокого охвата и окружения частей со стороны Гродно и Бреста путем удара по флангам. Между тем дислокация войск фронта на гродненском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата Белостокской группировки. Такое ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 г., не было устранено вплоть до самой войны. Когда главные группировки противника смяли фланги групп прикрытия и прорвались в районе Гродно и Бреста, надо было быстро отвести 10-ю армию и примыкающие к ней фланги 3-й и 4-й армий из-под угрозы окружения, рокировав их на тыловые рубежи, где они могли значительно усилить сопротивляемость действующих там соединений. Но этого сделано тогда не было. Аналогичная ошибка повторилась и с армиями Юго-западного фронта, которые также с запозданием отводились из-под угрозы окружения».

Отрицательные последствия для наших войск дала директива № 3, отправленная войскам наркомом обороны по указанию И. Сталина вечером 22 июня — о переходе наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главнейших направлениях, притом с выходом на его территорию. «В истории второй мировой войны 1939–1945 гг.», об этом написано довольно уклончиво: «Нацеливая советские войска на разгром вражеских группировок, представляющих наибольшую опасность, Главный военный совет не полностью учел трудности, с которыми была сопряжена организация и подготовка в течение одной ночи ударов по врагу со столь решительными целями». К началу сентября 1941 г. Киев стал оконечностью длинного, все время сужавшегося выступа. Придавая этому большое значение, Гитлер директивой от 21 августа 1941 г. сообщил в приказном порядке, что соображения главнокомандования сухопутных войск относительно дальнейшего ведения операций на востоке от 18 августа не согласуются с его планами. Исходя из этого, он приказал:

«Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа; на севере — окружение Ленинграда и соединение с финнами. Благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате достижения линии Гомель — Почеп, должна быть немедленно использована для проведения операции смежными флангами групп армий “Юг” и “Центр” по сходящимся направлениям. Нашей целью является не оттеснение советской 5-й армии за Днепр частным наступлением 6-й армии, а уничтожение противника, прежде чем он отойдет на рубеж Десна — Конотоп — Сула».

По поводу содержания этой директивы существует записка Гитлера от 22 августа следующего содержания: «Я бы сказал, решающее значение имеет улучшение обстановки на стыке группы армий “Центр” и группы армий “Юг”.

Здесь нам представляется благоприятная возможность, какую дарит судьба во время войны в редчайших случаях. Огромным выступом глубиной почти в 300 км расположены войска противника, с трех сторон охватываемые войсками двух немецких групп армий. Уничтожить этого противника возможно лишь в том случае, если в настоящий момент руководствоваться не узкими интересами групп армий, а исключительно интересами всей настоящей кампании…