Навстречу мечте - Евгения Владимировна Суворова
В ходе экскурсии мы прогуливались по городу и узнавали все новые факты. Например, что город раньше носил название Горький, и только в 1990 году его переименовали в Нижний Новгород. А также, что один из Макдоналдсов города был построен на месте книжного. Эта информация повергла меня в ужас: стало обидно, словно я и была тем самым книжным, который провалился в небытие.
Алексея перебила громкая мелодия звонка. Он достал вибрирующий телефон из кармана брюк и со злостью выключил его. Только сейчас я поняла, что мы торопились. Однако, чтобы ввести нас в курс дела, Алексей хотел показать основные достопримечательности, а в завершение прогулки отправить в соседний город Бор. Самому Оношкину надо было куда‑то на пару часов удалиться.
– И еще: никогда не спрашивайте тут у местных дорогу. У нас очень общительное население, если спросишь, как пройти, он будет пол-улицы идти объяснять. Если надо, я и сам все объясню.
Алексей улыбнулся, и мы перешли дорогу к памятнику. Я уже с другого конца улицы приметила это белое расплывшееся пятно.
– Сейчас нашему вниманию представлена стела «Ленин и нижегородские марксисты». Когда‑то на этом месте находилась гостиница, в которой трижды останавливался Владимир Ильич Ленин. Это случилось в 1893, в 1894 и в 1900 годах. В 1971 году на месте, где находилась эта гостиница, была установлена стела. Дотошные знатоки марксистско-ленинской тематики могут узнать в этих фигурах слева конкретных деятелей революционного движения подполья Нижнего Новгорода конца девятнадцатого века. Молодого Владимира Ильича мы видим здесь крайним справа на подпольном социал-демократическом собрании. Крайний слева – еще молоденький совсем Яков Михайлович Свердлов. В годы советской власти эта улица называлась улицей Якова Свердлова. Дальше по ней находится дом, где он родился и вырос. Свердлов был председателем Всероссийской Центрального Исполнительного Комитета.
Я быстро строчила в телефонных заметках все слова Алексея. Мне было приятно находиться рядом с таким известным человеком, с каучсерфером, который безвозмездно дает приют путешественникам, а также проводит интересные и уникальные по своему содержанию экскурсии. Пройдя несколько кварталов, мы очутились у красной церкви на улице Максима Горького. Алексей многозначительно поднял руку, показывая нам красивые черные купола кирпичного здания напротив.
– За моей спиной находится Храм Всемилостивого Спаса, который отсылает нас к событиям 1888 года. В художественном фильме «Матильда» показано крушение императорского поезда Александра Третьего под Белгородом. Нижегородское купечество отнеслось к этому, как к чудесному спасению со стороны Господа, потому что при государе императоре Александре Александровиче в тот момент находилась икона Всемилостивого Спаса. Купцы выразили желание на свои средства построить в честь этого события церковь, храм Всемилостивого Спаса. Строительство было завершено в 1903 году. Храм в ту пору являлся самым высоким зданием окрестного пространства. В наши дни он утратил, – Алексей запнулся из‑за гудящего в кармане телефона, – свое доминирующее значение над местностью.
На этот раз он ответил и немного погодя сказал, что ему надо идти. Прежде чем покинуть нас, Алексей посоветовал обязательно попробовать самой известной шавермы на Средном и прокатиться по канатной дороге. Когда же его силуэт исчез из виду, мы снова остались одни.
– Тут до канатки недалеко, – смотря в карту на телефоне, сказал Максим.
– А до шавермы? Может, сначала туда?
Так мы и сделали. Шаверма оказалась очень большой и вкусной, и я ничуть не пожалела, что отдала почти все свои деньги. В кошельке осталось сто двадцать рублей. Канатка находилась неподалеку от шавермы, так что мы легко дошли туда с набитыми животами. Максим оплатил канатку, и мы сели в фуникулер.
Мы медленно двигались в подвешенной кабинке, и это казалось скорее аттракционом, нежели реальным средством передвижения. Многие люди используют канатную дорогу чаще, чем ту же электричку, которая едет с большим крюком и соответственно тратит намного больше времени на свой путь.
Ступив на твердую поверхность, я вышла за турникеты и оглянулась вокруг. Бор оказался маленьким и уютным городком всего восьмидесяти лет от роду. На минуту я задумалась, что хорошо бы в таком городке пожить и написать роман, в комнатке, выходящей на балкон и обставленной книгами.
Немного прогулявшись по городу, мы купили по мороженому и пошли к железнодорожному вокзалу, чтобы вернуться обратно в Нижний Новгород. Вечерело, а нам надо было завтра рано утром уже выезжать.
Вернулись домой мы примерно в одно и то же время с Алексеем. Он только успел выпить чаю и перекусить. Вместо того чтобы спросить, как мы погуляли, он сказал:
– Жалко, я вам не успел показать необычные памятники. У нас таких много.
– Например? – снимая обувь, спросила я.
– Например, памятник Оливке. Есть очень интересная история, как жители сдавали ложки для выплавки материала на памятник.
В соседней комнате послышалась уже знакомая мелодия, и Алексей поспешил ответить на звонок. Будучи в дверях, он успел только спросить:
– А вы заценили нашу набережную, да? Она самая высокая в регионе!
Мы с Максимом сели на диван и сразу поставили будильники на семь часов.
– Если успеем добраться до моего папы быстрее, чем он уедет из Москвы, то окажемся в Петербурге уже послезавтра, – оповестила я путника.
– Да, было б здорово. Должны успеть.
На часах было одиннадцать вечера, и нас клонило в сон, однако надо было дождаться Алексея. Он вышел через пару минут и сразу начал говорить:
– Чего ж я хотел вам еще рассказать… Ах да, недавно был в Чечне, и там очень гостеприимный народ. У них безопасно, несмотря на все страшилки, что нам рассказывают. А еще там, знаете же, целибат, все дела, и увидеть женщину в платье – значит переспать с ней. И увидеть в продаже алкоголь – значит выпить его.
Нам было, правда, очень интересно слушать Алексея, но глаза слипались, а голова невольно клонилась к мягкой поверхности дивана.
– Я вижу, вы спать хотите. Но не узнать, что творилось здесь, – все равно что не побывать у меня в квартире.
– Про тебя писала одна, что ты тут развел притон, – смеясь, сказал Максим.
– Было такое, но я сам в этом виноват. Пускаю к себе всех, а люди, сами знаете, идут на халяву и творят черт пойми что. Тогда собралось у меня человек десять, и некоторые начали выпивать. Я подробностей не знаю – уже спать пошел. Так вот, после попойки она и пожаловалась, что у меня самая опасная вписка. Как видите, это не так. Я вас не убиваю и даже не насилую, уж простите.
– Ничего страшного, – засмеялась я.
Путь в Москву
«Посмотри на мир. Он куда удивительнее cнов».
Рэй Брэдбери
Еще вчера я получила сообщение от незнакомого человека с предложением встретиться, когда мы будем в Москве. Оказалось, он читал посты в моей группе почти с самого начала и следил за передвижением по стране. Ему очень понравились записи, и он хотел бы узнать подробности моего путешествия. Конечно, спасибо моему самолюбию, я хотела увидеться со своим поклонником и передать опыт моих дальних странствий. Однако надо было сначала добраться до Москвы.
Удивительно, как тут шпарило солнце: столбик ртути в термометре поднимался до тридцатиградусной отметки, а по пути в Нижний Новгород мы мерзли в плюс тринадцать под бесконечными дождями. Мы выехали рано, так что уже в девять утра были на трассе. Надо сказать, нам крупно повезло, что уже вторая машина шла в Петербург, однако мы держали путь в Москву, чтобы увидеться с моим дорогим почитателем. Водитель оказался директором музея живых бабочек в Петербурге. Он много рассказывал о своей работе, а также о своей жизни. Вадим смотрел вдаль и рассказывал в красках, что видит:
– Вы часто наслаждаетесь тем, что дает вам жизнь? Посмотрите только, как переходит палитра цветов от зеленого и желтого – созревших полей пшеницы, до коричневого – нераспаханных полей. Будто молодой художник пробует краски. Вы наверняка видели во время путешествия много красот. Гордитесь этим и обязательно делитесь этим опытом с другими.
Он высадил нас на железнодорожном вокзале Сергиева Посада, и я отдала сто двадцать рублей Максиму, сказав,
